Менты что-то спрашивают, я что-то отвечаю. Набегают врачи. Благо это – скорая отличной частной клиники, и все решается быстро. Забираемся внутрь вместе с дедом. Места даже в автомобиле скорой хорошей частной клиники – считай, нет. Набиваемся, как селедки. Нюте велено дождаться Макса и ехать с ним. Очень надеюсь, что он догонит напавшего. Но не уверен, что передам его в руки правосудия, а не убью собственными руками.
– Говорите, водичкой ее сразу умыли? – интересуется доктор, проводя осмотр.
– Да-да. И потом снегом.
– А какой, не подскажете?
– Что? – туплю, провожу плечом по горящему лицу. Руки, согреваясь, болят. Но что моя боль по сравнению с ее болью?
– Какой водичкой промыли?
– Нарзаном, что ли? Это важно? – не сумев скрыть раздражения в голосе, рявкаю я.
– Еще бы. Нарзан – щелочная вода. Нейтрализовала кислоту враз. Считайте, бесплатный пилинг, – смеется доктор, но очень быстро скисает под моим ледяным взглядом. Откашливается. – Я к тому, что вам очень повезло. Не окажись под рукой Нарзана, или замешкайся кто-то из ваших друзей лишь на секунду… Все могло бы закончиться гораздо-гораздо хуже.
Я выдыхаю сквозь стиснутые зубы. И делаю медленный вдох. Отсекая от себя эти страшные картинки. Даная шмыгает носом.
– Больно? – возвращаю взгляд к ней.
– Нет. Смешно. Я терпеть не могу эту воду. Но она здорово спасает от тошноты.
– Вот и хорошо! Одну Данаю кислота уже почти загубила, – подает голос дед.
– Вы о Данае Рембрандта, да? Ой… – спохватывается Даная. – Нас ведь даже не представили.
– Да уж. Как-то не до этого было, – хмыкаю.
– Как будто вы нуждаетесь в представлении! – дед неприкрыто льстит. Даная… смеется. Сюрреализм, далекий от Рембрандта.
– Ой. А теперь правда больно, отец… Алексей, правильно?
– Да-да! Он самый. Не ожидал, что современная молодежь интересуется голландской живописью.
– Какая же я молодежь? Мне тридцать два уже. И Рембрандта я нежно люблю. Всегда останавливаюсь у Данаи, когда прихожу в Эрмитаж. Жаль, что сейчас на это совершенно нет времени. Ни на что нет…
– Останавливаетесь у?! Нет-нет, так нельзя, что вы! То, что мы видим сегодня, подойдя к картине, сильно отличается от того, что мы видели раньше. Чтобы иметь возможность представить довандальную Данаю, на нее нужно смотреть метров с десяти. Не ближе, – горячится дед, оседлав свою излюбленную тему.