— Отлично! — Сумароков одобрительно кивнул. — Сразу видно, что
вы служили. А теперь ещё раз, вместе!
И мы снова ударили, только на этот раз он кинул что-то
прозрачно-ледяное, а затем в дыру на втором этаже влетел мой второй
“молот”. Крыша особняка, крытая железом, со скрипом просела, а
затем обрушилась, погребая под собой выживших опричников.
Глядя на изувеченный особняк, я поморщился — кажется, мы слегка
переусердствовали. Нет, здание жалко не было, а вот пустой резерв,
не восстановившийся после Еропкиных, давал о себе знать
болезненными спазмами.
— Ха! Вот так вот!
Раззадорившийся Сумароков показал в сторону особняка жест,
больше подходящий давешнему пьянчуге-сапожнику, а не учёному
археологу.
— Кажется, Григорий Григорьевич жив, — улыбнулся он,
обернувшись. — Но раз его гвардейцы пострадали, ловить злодея
придётся нам с вами.
— Да, больше некому.
Перешагивая через выбитые взрывом кирпичи, мы двинулись к
парадному входу.
***
Орлов не только выжил, но и отделался лишь порванным камзолом и
рассечённым виском. Вроде неопасная царапина, но половина лица была
залита кровью, отчего он приобрёл устрашающий инфернальный вид.
Гвардейцам повезло меньше, чем их командиру. Из пятнадцати человек
уцелело шестеро, но у них, к счастью, обошлось без серьёзных
травм.
Из-под огня Киж вытащил всех к глухой стене рядом с парадным
входом. Едва придя в себя, Орлов сразу же хотел броситься в новую
атаку.
— Убью! Руки-ноги с корнем вырву!
Киж с трудом его удерживал от самоубийственных действий, пока не
подошли мы с Сумароковым.
— Всех! На деревьях развешу!
— Гриша, успокойся.
Орлов обернулся и уставился на меня диким взглядом.
— Пока не возьмёшь себя в руки, я тебя внутрь не пущу.
— Да как ты смеешь!
— А потом меня Екатерина в Сибирь отправит за то, что тебя
подстрелили. Остынь!
Сумароков достал из кармана флягу и сунул в руку взбешённому
Орлову. Тот зыркнул на старичка, дёрнул плечом, но перестал
возмущаться и приложился к горлышку.
— Тьфу! Это же вода!
— Это отвар на особых травках, очень хорошо успокаивает. Прямо
до дна всю фляжечку. Пейте, Григорий Григорьевич, пейте. Вот так,
замечательно!
То ли отвар действительно оказался волшебный, то ли Орлов сумел
взять себя в руки, но пороть горячку он перестал.
— Ты предлагал забросить “сеть”, — буркнул он, не глядя на меня.
— Сейчас сможешь?