Ко мне невиданные твари выползать
отказывались наотрез. Призраки тоже не спешили хватать за
пикантное. Единственным следствием наблюдения за нехорошим местом
были мрачные звуки из моего желудка, а единственным знаком –
внутренний голос, сказавший: «А я ж говорил, надо было сперва в
трактир».
Так что я перешёл в наступление и
какое-то время прогуливался вдоль рассохшихся от времени бортов.
Протяжно при этом завывая: «Я пришёл с жи-и-и-иром! Ой, то есть
нет! Я пришёл с пи-и-и-ира! Пришёл от ви-и-и-ира! Сейчас-сейчас,
погодите, вспомню: с зефи-и-и-иром! Инжи-и-иром! Сорти-э-э-э,
кажется, там было как-то иначе!»
Тут нечистое место проявило себя:
внутри корабля что-то заскреблось, зарычало и в такт мне завыло
дурным голосом. Похоже, все призраки мира собрались на вечеринку и
дождались главного блюда.
Главное блюдо в мальчишеском порыве
всунуло башку в огромную дыру в борту. И завопило во мрак на манер
базарной торговки:
– Ох ты ж, мамочки-то мои, забыл,
совсем забыл! Ай-яй-яй, там же был какой-то пароль, а?
Сейчас-сейчас, подтяжки подтяну и вспомню: как там… Озабоченная
селёдка? Помешанный лосось? Долбанутый скат? Психическая акула?
Призраки несколько смешались, и
завывания перешли в подхрюкивания с подвсхлипами. Я немножко
продолжил упражняться в эпитетах и после «бесноватой корюшки»
дождался хорошей, густой тишины. В тишине что-то таилось и меня
высматривало. Возможно, кралось поближе – чтобы наброситься
коварно, как пинок судьбы.
– Ой-ой-ой! – я добавил в голос муки.
– Это какой-то неправильный пароль! Неужели же память меня подвела?
И при мне же даже нет панталонов – ну, ничего, если я сейчас
доберусь до подштанн…
– Руки вверх!
Звонкий девичий вопль прошил темноту
корабля с такой мощью, что я голову из дырки тут же и убрал.
Показалось – бедняга «Каракатица» сейчас опадёт на песок,
переломанная в щепки.
– Ты у меня на прицеле!
Повер-р-р-рнуться! – бодро закомандовал голос. – Присел! Руки в
стороны, ноги на ширине плеч, начина-а-а-аем упражнения!
В голосе слышалась прорва веселья,
потому руки я рискнул тут же и опустить.
– Это ты, что ли, Лайл Гроски? –
осведомились из-за плеч.
– Нет. Меня зовут Арианта Айлорская,
я здесь инкогнито.
Позади зафыркали, но не унялись.
– Почём мне знать, что ты – Лайл
Гроски?
– У настоящего Лайла Гроски
татуировка трёх алапардов на ягодице. Сейчас я ме-е-е-едленно её
покажу…