Позади явно боролись с искушением. Но
потом признали:
– Ты уже дважды попытался снять
штаны. Такой мужик мог бы научить яприля танцевать! Так что ты,
скорее всего, Лайл Гроски.
Голос приближался, вместе со
скрипучими шагами по неверному дереву.
Я обернулся – и сначала мне
показалось, что старый корабль полыхнул изнутри. Потом стало ясно,
что это из дыры высунулась головка – цвета пламени и… вида пламени,
что ли. Волосы курчавились, взбивались в пышную, высокую то ли
гриву, то ли шапку – и будто бы освещали загорелое лицо с курносым
носом и широченной улыбкой.
«Девчонка», – подумалось сперва,
только вот она не выглядела как девчонка. Высунулась из дыры
целиком – и оказалась длинноногой и статной, с высокой грудью, да и
вообще, с отличной фигурой. И лет ей, видно, было двадцать с лишним
– самый расцвет, как говорил Эрли, «самый сок» – только вот что-то
странное виднелось в осанке, в походке, что ли… будто бы что-то
виденное, знакомое.
На правой ладони у рыжей красотки
красовалась перчатка. Можно было бы её даже принять за боевую, если
бы не одна маленькая околичность.
Перчатка была розовой, как закат.
А на месте Печати красовался
старательно вышитый цветочек.
Его я рассмотрел в подробностях,
когда ладонь в перчатке оказалась у меня перед носом.
– Кани! – гаркнула деваха и измерила
меня взглядом карих глаз от макушки до кончиков сапог. Затрясла мою
руку, будто вознамерилась оставить себе на память. – Дико рада
познакомиться. Много всякого про вас слышала.
– Правда, что ли? – сколько я про
себя помнил, я был далёк от подписывания портретов имени себя.
– Ну да! В смысле, про ваш питомник,
ну и про ковчежников там. В газетах пишут, а слухов еще больше
ходит. Говорят, что вы в Вейгорде самые чокнутые, а? Просто жуть
какие отбитые, и постоянно влезаете во всякое такое, что прямо
ух!
Это была на удивление точная
характеристика группы ковчежников под руководством Арделл, так что
осталось только приосаниться и заложить руку за борт летней
куртки.
– Шикарно! – определилась новая
знакомая. – Я, понимаете ли, слежу за такими вещами. Потому что
сама люблю влезать во всякое. Я, как бы это… можете считать, что
искательница приключений. Уж-ж-жасно люблю, где погорячее.
– А ты сама…
Внутренний законник отчаянно сбоил.
Выговор, вроде, вейгордский, южный… или аканторский? То тянет
слова, то нет. Одежда приличная и по размеру – только вот явно
мужская, и куртка, и штаны… и чёртова блузка в голубых рюшечках.
Амулетов полно, но ничто не указывает ни на страну, ни на Дар –
пёстрая коллекция, три приколотых к куртке «антиводника», как у
моряков или путешественников, защита мыслей – такое всерьёз на себя
не вешают, да ещё какая-то мелочь, вроде «незамерзайки».
Воспитание? Происхождение? Черти водные – и не разобрать, может
быть от пиратки до дочки герцогини, только вот что-то странное с
манерами – то ли то, как стоит, то ли жесты…