Когда Кани показалась на солнышке,
теперь уже с корзиной, я воплощал собой Правдивость и Печаль.
– Даже и не знаю, как тебе сказать…
Иногда, конечно, бывает всякое, до кинжалов в живот доходит. –
Чёрт, энтузиазма меньше не стало. – Но если посмотреть на каждый
день… кормёжка, рвота, всякие звериные капризы, тупые посетители… –
Да давай, разочаруйся уже хоть немного! – До кучи один
сверхзанудный законник, чёртовы благотворительницы со своими
чайными церемониями. – Она что там, в восторг приходит?! Надо идти
с козырей. – И, конечно, навоз. Горы, на любой вкус, то есть, нюх,
конечно.
– Люто, – одобрила Кани и сунула в
меня корзину. – Таких милах там много?
Корзинка была нетяжёлой, но широкой.
С двусторонней крышкой, из-под которой доносился шорох и
попискивание. Я поднял крышку и малость обомлел: во влажном мху
перекатывались пушистые мелкие шарики размером не больше кулака.
Цвета они были бледно-серого, тут же вытаращили на меня испуганные
глаза и разразились переливчатым: «Уип-ип-иррр!»
Детёныши пурр, и вир знает, сколько.
Только на первый взгляд их в корзинке не меньше двух десятков, а
это чертовски много и чертовски дорого, и…
– Я к зверушкам-то не очень, –
продолжала болтать Кани. – Разве что кошки, кошки это да, но всякие
там керберы-гарпии-гидры – это нет. Ну, может ещё единороги,
единороги шикарные. На ваших можно проехаться? А то мне чего-то не
приходилось. А эти Шикарные Милашки Пурры обожают засахаренные
груши. И я им ещё гарраанны дала, объедение, а то кое-какие
придурки совали им всякую дрянь типа тухлых яиц…
– Как ты их достала? – погладил
тёплый мех пальцами, и пурры отозвались дружным воркованием.
– Да прихватила кой у кого, –
безмятежно отозвалась Кани и тоже сунула руку в корзинку –
погладить пурр. – В счёт долга в «Каменноликого». Куда двинем?
– А «прихватила» ты их у охотников из
Велейсы, которые ещё называют себя Барракудами…
– О, ты о них слышал! – обрадовалась
Кани. – Эпические придурки! В общем, дело было так: я сюда
посмотреть Весеннюю Ярмарку, потому что а вдруг тут будут эти самые
кровавые варги, и там ещё один какой-то с фениксом, говорят,
появляется – просто круть! Слоняюсь по порту, а тут эти Барракуды,
вроде, ничего ребята – на всю бошку жахнутые, так что мы нашли
общий язык. Потом я их угощала выпивкой, потом они меня угощали
выпивкой, потом мы начали дуться в карты, они мне продули две сотни
золотниц, а я говорю: деньги на бочку! А дружок их главного
говорит: пошли покажу кой-что получше золотишка – ну, я, конечно,
иду с ним в эту комнату…