Насколько я понимал эту ситуацию, Чепака продержали в Сумах
столько лет просто потому, что не знали, когда могут понадобиться
его услуги по основному профилю. Но, видимо, ничего
экстраординарного в мире не произошло, и он спокойно отработал
положенный срок. Через два года Трофиму Павловичу исполнится
шестьдесят лет – это хороший повод отправить его на пенсию с одной
большой звездой и приличной пенсией. Правда, генеральские погоны в
УССР, как известно, добываются только в Киеве, и по управлению
ходили упорные слухи про скорый отъезд Чепака в столицу республики.
Правда, эти слухи тут ходили задолго до моего приезда, и я не без
оснований полагал, что их распространяет сам полковник.
Но это были дела обыденные. Хуже всего было то, что Чепак
антисоветчиной никогда не занимался, и его эта область человеческих
знаний интересовала даже не во вторую очередь. Он всю жизнь ловил
шпионов и был свято убежден, что разведки вероятных противников
хлебом не корми – дай узнать секретные секреты заводов Сумской
области; кажется, он даже кого-то поймал – одного или двух. Ну а
диссидентским направлением он занимался по остаточному принципу,
реагируя на начальственные окрики из Киева или совсем уж вопиющие
случаи. Во время знакомства у нас с Чепаком даже произошел диалог,
напомнивший мне сценку из «Двенадцати стульев» – «А что, отец,
диссиденты в вашем городе есть? Кому и кобыла диссидент...».
Конкретики я не дождался.
Где-то лет десять тему антисоветчиков в Сумах полностью закрывал
мой предшественник, майор Воронов, и в этом отношении Чепак был за
ним, как за каменной стеной – агентура вербовалась, отчеты
писались, все были при деле, никаких затруднений не предвиделось и
всё шло хорошо. Но с год назад Воронов прямо на рабочем месте
словил инсульт и попал в больницу, из которой он не вернулся –
всего в сорок лет.
Замену Воронову по каким-то причинам присылать не торопились,
представления, отправленные Чепаком в центральный аппарат,
оставались без ответа, так что через какое-то время полковник
успокоился. Для «диссидентского» отдела это обернулось тем, что на
его сотрудников началась натуральная охота – вакансии были у всех,
а тут внезапно образовалось с десяток натасканных на полевую работу
почти бесхозных оперативников. Начальник отдела пытался как-то
бороться с утечкой кадров, но Чепак, которого одолевали со всех
сторон, сплавил этого бунтаря в Харьковскую область и заткнул особо
опасные дыры в штатном расписании более важных отделов. В принципе,
разумный поступок, если руководствоваться принципом «кому и кобыла
– диссидент».