Я послушно взял этот патрон и повертел – обычный «парабеллум» 9
на 19, такие после войны во всех странах НАТО на вооружении
приняли, под них много чего сделали. Ну и во время войны немцы куда
их только не пихали – в «шмайссер», например, которыми те же
киношники любят вооружать всех солдат германской армии
поголовно.
Я вернул патрон на стол и посмотрел на Чепака.
– И что это значит?
– А это значит следующее. В прошлом году, в сентябре, под
Ромнами был убит лесник. Убийство как убийство – у нас они тоже
происходят, хотя и не так часто, думаю, как у вас. Занималась
убийством милиция, да недолго – ровно до того момента, как нашли
гильзу и определили, из какого оружия стреляли...
– Постойте, Трофим Павлович, дайте догадаюсь – из вот такого
«люгера»? – поспешил я проявить ум и сообразительность.
– Так точно, Виктор, точно так, – Чепак довольно улыбнулся. –
Оружие, скажем так, не слишком редкое, на войне их через мои руки
прошло десять штук, этот – одиннадцатый, разрешили оставить в
качестве личного. Патронов, правда, к нему осталось – половина
обоймы, а их у нас не продают, как ты знаешь. Но ничего, придумаем
что-нибудь... да, придумаем... Так вот. Когда про оружие узнали, мы
то убийство себе забрали, начали копать, копали, копали – и
раскопали, что тот лесник совсем не лесник, а бывший боец русской
народно-освободительной армии. Слыхал про такую?
Я едва не хлопнул себя по лицу рукой – жест, который в этом
времени вряд ли был бы понят правильно. Поэтому я всего лишь
почесал затылок, сделав вид, что так и задумывал.
– Локотское самоуправление? Слышал, да, они потом во время
Варшавского восстания отличились.
– Да, они... как там шутят некоторые – выгнаны из СС за
жестокость, – невесело усмехнулся Чепак. – Соседи из Брянска с их
наследием лет двадцать после войны воевали, вроде победили – и тут
раз, привет из прошлого. Лесник этот очень непростой оказался,
сбежал на Украину, жил по чужим документам, да ещё и в лесу, где
проверяющих – раз, два и обчелся, да и те глубоко не копают, только
и смотрят на дату рождения и на прописку. Семья у него была, её мы
проверяли очень тщательно – ни сном, ни духом про своего отца и
мужа...
Чепак говорил ещё что-то, а я вспоминал другую историю, тоже
связанную с этим Локотским самоуправлением – про
Тоньку-пулеметчицу, которая как раз до семидесятых пряталась где-то
в Белоруссии. Правда, та скрывалась под своей – точнее, мужа –
фамилией, но тоже как-то прошла все проверки и считалась правильным
ветераном. Я пытался понять, поймали её или ещё нет – и что мне
делать, если эта Тонька находится на свободе. Впрочем, это можно
узнать достаточно легко, такие вещи рассылаются по всем областным
управлениям, надо лишь немного порыться в архивах и посмотреть, что
приходило из Брянска.