Мне не очень нравились эти мои выводы. Они означали, что худшие
мои опасения сбываются, и в обкоме полно бандеровской сволочи, не
добитой Чепаком и его товарищами в бытность сотрудниками СМЕРШ. Или
же всё проще – этот Макухин чей-то протеже, и его патрон, зная о
заскоках подопечного, подстраховывается на всех уровнях. Правда,
такой слуга в любой момент может подставить своего хозяина и даже
подвести его под статью, но, видимо, услуги, которые оказывает этот
Макухин, перевешивают возможные риски. Впрочем, Чепак не запретил
мне мероприятия в отношении этого человека, так что я был
относительно свободен в своих действиях – если не буду пересекать
многочисленные красные линии, которые поджидают меня в этом
направлении. Но одновременно полковник многократно осложнил мне эту
работу – хотя и сделал это в стиле начальников-дуболомов. То есть
навалил на меня дополнительные задачи, которые должны были меня
приковать к рабочему креслу не хуже тяжелых цепей.
В ближайшие дни наверняка появится распоряжение Чепака о том,
что я становлюсь куратором следственного отдела – то есть мне надо
будет выделять время, чтобы как-то наладить взаимодействие с
начальником этого отдела и вникать в его работу вовсе не на
поверхностном уровне. Заодно полковник сгрузил на меня «висяк»
полугодовой давности, который явно был безнадежным – все следы
давно исчезли, а потенциальные свидетели уже серьезно запутались в
днях недели. Ну и художественная самодеятельность – несмотря на
несерьезность этого направления, я не мог позволить себе не
обращать на него внимания в надежде, что оно само как-нибудь
рассосется, так что придется что-то делать, творить и
выдумывать.
К тому же никто и не подумал снимать с меня основные обязанности
– мне по-прежнему надо было возрождать пятый отдел и приводить в
порядок его дела. Всё это, видимо, не должно было дать мне и минуты
на то, чтобы заниматься каким-то Макухиным. Вот только полковник
Чепак ошибался, когда думал сломать мой хребет такими
разносторонними поручениями. Я хорошо знал, как с этим бороться, и
собирался применить все возможные методы, чтобы не оказаться
похороненным под ворохом дел и ежеминутных забот.
Например, то самое кураторство следственного отдела – там было с
десяток следователей и две дюжины оперативников, которых я
теоретически мог использовать по своему разумению, причем крутить в
бараний рог мне нужно было не всю эту ораву, а одного их
начальника, что было на порядок проще и занимало много меньше
времени. Если же этот начальник взбрыкнет и напишет, допустим,
рапорт на перевод, я легко мог устроить так, чтобы он оказался в
краях очень недружелюбных и максимально далеких от цивилизации –
просто добавив в характеристику пару нужных предложений. Такое
право у меня теперь было, а Чепак вряд ли пойдет на конфликт со
своим замом ради подобной безделицы.