Узнав всё это, я уверился, что через полгода успешно завершу
свою миссию и вернусь в Москву за майорской звездой, которую мне
почти прямым текстом пообещал полковник Денисов.
***
Я всё-таки долежал под свои мысли и легкий шум дождя до сигнала
будильника, встал со старого дивана с потёртой обивкой, который
заменял мне кровать, с тоской посмотрел на гитару, на которой вчера
так и не поиграл, и прошлепал на маленькую кухню. Поставил чайник,
с сомнением посмотрел на вчерашнюю чашку с остатками чая, но
всё-таки сполоснул её под краном. Потом отправился в ванную и долго
смотрел на уже привычное лицо, пока чистил зубы и брился.
Рутинные действия всё-таки заставили мой мозг включиться, и я
заранее настроился на веселый лад. Я приготовил себе немудреный
завтрак и долго пил чай, с надеждой глядя в окно – но дождь там не
заканчивался и, по ощущениям, стал лить даже сильнее. Поэтому
пришлось нацеплять и плащ, и кепку, хотя до службы дороги было –
улицу Кирова перейти. Служебную квартиру мне выдали в пятиэтажке
прямо напротив управления; правда, подъезды были только со двора,
мне приходилось обходить всё здание, но всё равно больше ста шагов
не набиралось. Хотел бы я в Москве жить в настолько пешей
доступности от работы.
Промокнуть я не успел. Забежал в гостеприимно распахнутые двери,
предъявил удостоверение усталому и сонному сержанту, который ждал
смены после ночного дежурства, поднялся на второй этаж...
– Виктор, вот ты где! Ты ещё не получил пистолет?
Я оглянулся. Полковник Чепак стоял в дверях своего кабинета и
дружелюбно смотрел на меня.
[1] Для названий глав использованы строчки песен группы «Круиз».
Глубокого смысла в них не ищите, весь глубокий смысл песен этой
группы остался в восьмидесятых.
[2] Я почти ничего не выдумал – такой товарищ среди советских
диссидентов имелся, правда, не в Сумах, а в Эстонии. Насколько я
понял, он спокойно (ну или беспокойно – при таком-то образе жизни)
дожил до развала СССР и отчалил на историческую родину.
Для меня пистолет был предметом умозрительным. В прошлой жизни
я, конечно, ходил в тир и сдавал нормативы, умел производить полную
и неполную разборку и назубок зазубрил правила обращения с оружием.
Но в жизни умение стрелять пригодилось мне лишь однажды, причем,
думаю, я бы справился и без предыдущих тренировок и выученных
инструкций. У «моего» Орехова был похожий опыт, к которому надо
было приплюсовать три года армии, где его учили обращению с
автоматом товарища Калашникова, а вот пистолет он видел ровно два
раз – и оба раз на стрельбище.