Память все еще выдавала новые порции картинок недавнего
прошлого. Оглянувшись, я увидел практически располовиненное поперек
тело разбойника. Клинок застрял только в области таза — моя работа.
Как и полдюжины прочих изломанных тел из числа нападавших.
Противник знал, что делает, — расчет был верным. Два десятка
головорезов и пара убийц «гильдии» должны были, не особо
запыхавшись, зачистить наполненный двумя дюжинами выпивох и одним
неосторожным купцом трактир. Пяток охраны Оукли не в счет, какие бы
это ни были профи, но гильдейские при поддержке наемников быстро бы
вывели их из строя. Кого-то просто застав врасплох еще до начала
схватки, а кого-то зайдя со спины в пылу драки. Что они и
неоднократно демонстрировали.
Не просчитали они только меня. Впрочем, я и сам для себя
оставался темной лошадкой... Вырубив в начале схватки ассасинов
гильдии убийц, мне удалось сильно спутать их карты. В том, что это
была операция «гильдейских», я не сомневался — осведомленному
человеку не узнать этот почерк будет сложно.
Резко развернувшись, я двинулся к Оукли. Тот напрягся, а
единственный оставшийся в строю телохранитель, обреченно положив
руку на эфес своей шпаги, попытался заступить мне дорогу. Однако
торговец усугублять ситуацию не стал — остановил охранника жестом,
и тот с явным облегчением отступил в сторону.
— Молитесь, Оукли, чтобы Лин осталась жива! — меня снова трясло
от ярости.
Торговец, посмотрел мне в глаза и склонил голову. Пауза
затянулась. Я боролся с желанием разорвать его на части, а он
подбирал слова.
— Я принимаю на себя эту ответственность, — выдавил он и
повернулся к телохранителю. — Лофт, найди людей, ломайте ноги и
загоняйте лошадей... Но чтобы врач был здесь в кратчайшие сроки. И
не свободный, а ближайший. Если потребуется, в мешок и поперек
седла, но только так, чтобы он смог выполнить свою работу.
— Понял, босс. Я возьму лошадей ребят заводными, — он взглядом
указал на тела своих менее удачливых коллег. — В Элдервайн оседают
старые вояки, должен и доктор найтись.
— Действуй. Денег не жалей. Не хватит — бери в долг, не дают —
забирай силой. Вся ответственность на мне, — голос Оукли звучал
жестко и решительно.
Его левый рукав был обильно пропитан кровью, а пальцы на руке
судорожно сокращались при каждом движении. Теперь он был совсем не
похож на того лебезящего слизняка, с которым я недавно общался. Моя
жажда крови в его отношении даже слегка приутихла.