Глядя на меня вздыбленной кошкой, она ожидала порицания или,
возможно, даже наказания... Пинать труп столь «высокого» господина
все-таки не самый безобидный поступок. Некоторых и за меньшее на
кол сажали.
— Это не то, что вы подумали... — прошептала девушка.
— Я вообще ни о чем не подумал, мисс. Я в целом даже не против.
Мне плевать, даже если вы вдруг решите отрезать ему голову, дабы
повесить над воротами в ваше поместье. Но хочу вас предупредить:
чем меньше следов нашего пребывания здесь найдут, тем больше у нас
будет шансов выжить.
— О чем вы? — встрепенулась девушка. — У кого к нам могут
возникнуть претензии?
— Например, у Нордари. И не могут, а возникнут. Одно лишь наше
чудесное спасение — повод взяться за нас всерьез, — я прочистил
горло. — А уж если учесть те обстоятельства, что позволили нам
выжить, ожидать благополучного исхода точно не стоит.
— Вы же сказали, у вас был антидот?
— Я сказал, что дал его вам. Но не утверждал, что он мне
принадлежал. Просто успел его раздобыть до того, как мы откинули
копыта, — раздраженно буркнул я.
— Я рада, что подумали обо мне...
— Не стоит воображать меня святым Герхардом, мисс, — я невольно
рассмеялся, прервав ее лепет. — В первую очередь я спасал свою
жизнь. И будь такая возможность, постарался бы уберечь герцога.
— Тогда почему я все еще жива?
— Вы оказались единственной, кто еще дышал, к тому времени, как
я вывалился из кареты, будучи не в своем уме. Счастливая
случайность, не иначе.
— Тогда я говорю спасибо вашему безумию и Фортуне, — огрызнулась
девчонка. — И все равно я не понимаю, причем тут Нордари...
Я повел рукой в сторону пустого хрустального флакона, лежащего в
примятой траве. Пару секунд Лайона разглядывала диковинный сосуд из
красного хрусталя, а потом в ее глазах проскочило понимание. По
дороге герцог не раз доставал флакон, демонстрируя его
приближенным. В один из таких моментов мне и представилась
возможность запомнить шифр от ларца.
— О-о-о-й… — неуверенно протянула девушка. В ее глазах
отразилась работа мысли.
Куда это подевалась простушка, что вертела попкой перед
герцогом, смеялась над грубыми солдафонскими шутками гвардейцев?
Глаза дамы бегали, как шальные.
— Ой, ой, ой. Нас же убьют...
Лайона, как оказалось, дурой не была, хоть всячески старалась
соответствовать этому образу. Минуту назад я всерьез опасался, что
барышня взбрыкнет и потребует, например, доставить ее к отцу или,
того хуже, сдаться с повинной. Но девушка молча смотрела на меня,
ожидая ответа на невысказанный вопрос. Серьезно так, как смотрят на
клинок, нацеленный в сердце. Мне нравилась эта решимость — желание
грохнуть её и тем самым избавиться от будущих проблем начало
притупляться.