— А есть те, кто приходит к тебе в такое время? — бросает Илья язвительно.
На часах едва девять, а он не имеет права задавать мне такие вопросы ровно в той же степени, в которой не имеет права приходить сюда. Это моя квартира, моя крепость. Одно из немногих мест в моей жизни, не затронутых болезненными воспоминаниями. По крайней мере, так было до этого момента. Теперь же… Даже не знаю. Илья из тех, кто на все вокруг накладывает свой отпечаток.
— Зачем ты приехал? — воинственно задрав подбородок, я смотрю ему в глаза.
Я не планировала задавать этот вопрос. По крайней мере, не так скоро и не так прямо, но потрясение от его неожиданного появления немного притупляется и уступает место естественному любопытству.
— Зачем ты открыла? — рикошетит вопросом на вопрос.
— Будем играть в угадайку?
— Я говорил тебе не лезть к Сане? — какие-то новые угрожающие интонации в его голосе будто острыми когтями царапают сердце.
— Он сам мне написал, — я не собираюсь защищаться, я просто озвучиваю факт, который он может легко проверить.
— Не могла отказать ему?
Начиная закипать, я с шумом выдыхаю. Какое раздражающее умение вести разговор исключительно задавая вопросы! Илья находится в моей квартире две минуты, за это время произнес четыре лаконичные фразы и все — с вопросительным знаком в конце.
— Он нравится мне. С какой стати я бы стала ему отказывать? — говорю я, с каким-то мрачным удовлетворением наблюдая, как на этих словах каменеет лицо сводного брата.
Что ж. В эту игру могут играть двое. И ему пора бы с этим смириться.
— Ты как-то говорила, что не желаешь иметь со мной ничего общего, — вдруг произносит Илья сухо. — Что тебя бесит даже то, что приходиться делить со мной воздух. Саня — мой лучший друг.
У меня хватает совести поморщиться при воспоминании об этих словах, но я не желаю, чтобы он ставил мне в вину прошлое. Хватит. Я достаточно бичевала себя все эти годы, чтобы выслушивать его упреки сейчас.
— Он сказал, что ты был не против наших встреч.
— Встречи, — повторяет Илья с ударением. — В единственном числе. И я все еще против твоих игр.
— Не понимаю о чем ты.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
— Просвяти меня, — огрызаюсь я, облизывая кончикам языка нижнюю губу.
Взгляд Ильи ловит это мимолетное движение. Глаза сужаются, а черты лица заостряются, принимая хищное выражение.