- Я никому ничего не должна. - шепчу в след, и подождав немного времени, выглядываю в коридор. Как я и предполагала, два амбала по обе стороны от косяков, моментально уставились на меня взглядом "Не пущу".
Захлопнув преграду между нами, вернулась обратно на кровать. Чем я могу здесь заниматься? Он даже телефон мне не разрешил, до свадьбы. Где уважение к женщине? Кмх.. к девочке.. А как же пункт, где мужчины должны предоставлять своим жёнам всё, что будет нужно? Хреновый из него мусульманин получается, Господи прости!
Вместе с этими глупыми мыслями пришли и те, как его проучить. Его ад начнётся с сегодняшнего дня. И никакой пощады.
Достаю из своей сумки наскоро запхнутые в неё краски. У меня конечно их бесконечное множество, но захватила я самые любимые. Отдалённо от учёбы и работы я занимаюсь искусством, и мне это доставляет огромное удовольствие. Взгляд и рука у меня уже довольно профессионального наклона, поэтому я без труда изображаю на руке глубокую рану, похожую на разрез скальпелем. Под глазами рисую синеватые круги, и с помощью астрального облачения превращаю их в настоящую имитацию трупных впалостей. Осторожно, замотав её в толстое полотенце разбиваю стоящую на тумбе вазу. Выбираю из осколков самый острый, и покрываю каплями "крови". Остальные же высыпаю рядом, и забрызгав ещё и часть пола, сажусь, облокотившись на стену.
Надеюсь то, что в третьем классе я получила грамоту за актёрскую игру в "Красной шапочке" мне поможет..
Сидеть так, конечно пришлось очень долго. Задница уже не слабо онемела, но отступать от собственного плана я не собиралась. Мне нужен его инсульт. Однозначно нужен.
Наконец услышала за дверью грубые мужские шаги, и притаилась. Хорошо, если это хотя бы он. Опускаю руку на пол, разжимаю кисть с осколком, закрываю глаза, и когда мужчина входит, задерживаю дыхание. Сначала слышу как он ругается на незнакомом языке, затем подходит, прикасаясь рукой к моему животу, а я еле сдерживаюсь, чтобы не вдохнуть. Затем, видимо не почувствовав моего дыхания, встаёт, и снова уходит. Идиот..
Только дверь за ним закрывается, как я моментально подрываюсь с места. Молниеносно собираю осколки, и выкинув их в урну, принимаюсь за отмывание своей живописи. Это получается не так уж и легко, поэтому от каждой потраченной минутки я трясусь как липка. В итоге, так и не отмыв всё до конца, надеваю паранджу, которую он мне сразу занёс, и вытерев полотенцем пол, укладываюсь на своё ложе, прихватив при этом какую-то книгу с иероглифами.