- Вот здесь. - слышу голос за дверью, и понимаю, что он снова тут. И не один.
Ничего не понимаю, но делаю вид, что увлечённо занята книгой, да так, что совершенно не замечаю их прихода.
- Смешная шутка, господин Серкан, можно мне теперь идти к настоящим пациентам? - русский доктор смотрел на Хамада как на дурака, а тот непонятливо переводил взгляд то на меня, то на место где я сидела.
- Я вернусь, и сам убью тебя девочка. - приблизившись наклоняется к моему уху. - Идёмте Николай, я вас провожу. Выпишем вам премию за такую ошибку. - слышу на последок, пока нас снова не разделяет мощная дверь.
5. 4. Я объявляю войну!
Анастасия.
Честно признать, дождаться своего араба-убийцу у меня не получилось. Избавившись от паранджи, я практически сразу уснула. Что так подействовало, смена пояса, климата или стресс, я не знаю. Но к приходу мистера шейха я уже видела десятый сон.
Прыгала по розовым облакам, каталась на крылатых пони, целовалась с Джастином Бибером, и ела бесконечные горы мармелада, когда тёплый дождь градом упал на мою голову.
От шока раскрываю глаза и вижу перед собой Серкана с ковшом в руках. На его лице играет победная улыбка, и мне моментально хочется стереть её с его лица. Выползаю из-под одеяла, обмотавшись простынёй и сцепив резинку пальцами распускаю волосы, желая побыстрее просушить то, что намокло.
- То есть в вашем мире так обращаться с женщиной нормально? - интересуюсь, совершенно не смотря в его глаза.
- Вполне. - отвечает, отводя взгляд куда-то в сторону. Жадно поглядывает из-под опущенных ресниц на мою грудь, обёрнутую в светлую ткань. - А вот спать в нижнем белье, это как-то не правильно.
- Ой, прости. - делаю вид, что действительно сожалею. - Мне его снять?
- Ты обманула меня, зачем? Зачем ты это сделала? Я чуть с ума не сошёл, думал придётся избавляться от тела. - меняет тему, бросая мне халат.
- Захотелось чем-то себя развлечь. К тому же, - пожимаю плечами. - если бы у тебя хватило мозгов прощупать пульс, то не пришлось бы сходить с ума. Но как жаль, что тебя им Боженька обделил.
- Аллах. - вздыхает, закатывая ореховые глаза. - Аллах. - повторяет, словно это сейчас его последняя надежда.