Рурик периодически перетаскивал меня, чтобы девушки могли везде
убраться. Меня порядком уже достало лежачее положение… Разберусь с
этой проблемой вечером, после того как решу мелкие вопросы.
Девушки постоянно извинялись, опустив головы, каждый раз, когда
проходили мимо, стараясь не причинить неудобств.
— Милорд, простите нас… — в который раз произнесла брюнетка,
когда подошла ближе.
— Как вас зовут, — спросил я, и девушки застыли.
— А? М-меня зовут Эмилия, милорд, — ответила она, прижимая к
груди тряпку.
— Меня Анна, милорд, — тихо сказала блондинка, не поднимая
глаз.
— Спасибо, Эмилия, Анна. Продолжайте, — кивнул я, и девушки,
отмерев, продолжили работать.
Когда уборка завершилась, девушки принесли большую деревянную
кадку. Рурик помог мне перелезть туда и осторожно снял с меня
одежду. Эмилия и Анна периодически бросали взгляды на моё
обнажённое тело и заметно краснели.
Когда они подошли ближе, начали аккуратно мыть меня, стараясь не
задеть раны и повреждения. Руки Эмилии нет-нет да и подрагивали, а
вот Анна делала всё спокойно.
Старик постоянно стоял рядом и контролировал каждое их действие,
так что я позволил себе расслабиться. Закрыв глаза, занялся
подготовкой к исцелению.
После того как девушки вымыли меня и помогли выбраться из кадки,
почувствовал себя обновлённым. Эмилия и Анна, вспотев от
напряжённой работы, скромно поклонились и направились на выход,
оставив за собой тонкий аромат женского тела. Запах, который я уже
давно не ощущал…
Хотя мне было неприятно ещё раз залезать в кошелёк Рурика, но я
всё равно попросил дать девушкам немного денег, пока они не ушли.
Слуга недовольно сморщился, но всё же достал несколько монет.
Девушки, увидев деньги, взбодрились, с радостными улыбками
приняли их и забрали большую часть моих грязных вещей с собой,
чтобы постирать.
— Вот же юные вертихвостки, — пробурчал старик хмурясь. —
Видели, господин, как они на вас пялились? Ни капли воспитания и
манер.
— Ой, да ладно тебе… — усмехнулся в ответ.
— Таким, как они, лишь бы ноги перед аристократом раздвинуть в
надежде на лучшую жизнь, — не унимался Рурик. — Готовы быть
любовницами… да кем угодно, чтобы попасть на содержание!
— Дружище, у нас ещё много дел, — прервал его, не желая
продолжать этот разговор.
Кровать мне перестелили, так что я перебрался на неё. Незаметно
спрятал карты «Жизни» под простынь у изголовья, взял перьевую
подушку и, подложив её под спину, сел к стене. Облегчённо вздохнул.
Наконец-то можно сосредоточиться на действительно важном – на
богатствах прежнего маркиза.