— Он Рэйвен! А мы больше нет. Он – обуза! Он не имеет к нам
отношения, — выпрямившись, гордо заявила Эванджелина, смотря на
сестру испепеляющим взглядом сверху вниз.
— Если тебе так проще – хорошо, — коротко кивнула Серафина и
колко добавила: — Быстро же ты отказываешься от своих близких…
Её губы слегка дрогнули от подавленной усмешки.
— Что?.. Что ты сказала? А ну!..
— Тихо! — рявкнул Годфри.
Уже готовая броситься в бой Эванджелина стиснула зубы и
откинулась на спинку стула. Скрестив руки под грудью, она фыркнула
и отвернулась от сестры. Серафима же сначала посмотрела на дедушку,
а потом на бабушку, которая еле сдерживала слёзы.
Ирен, бабушка Аларика по матери, сидела, потупив глаза. Её руки,
сложенные на коленях, едва заметно дрожали.
— Ты слишком мягкая, Серафина! — снова начала Эванджелина и
демонстративно схватила вилку. — Не научишься быть жёсткой и этот
мир сожрёт тебя и не подавится!
Серафина вернула спокойный взгляд на сестру, отчего та согнула
вилку, выдавливая из себя улыбку.
— Твоего напора хватит на двоих. — Уголки губ младшей сестры
дрогнули. — Лучше буду собой.
— Довольно, — вклинился Годфри, его голос был холодным. — Больше
не поднимаем эту тему. Всё уже решено.
Слова его прозвучали как окончательный приговор, и в зале
повисла гнетущая тишина на несколько мгновений.
— Ваша задача – подготовиться и разобраться с проблемой, —
смотря на внучек, продолжил чуть мягче старик, но в его голосе
чувствовался металл. — Мы полагаемся… Да что там, наше будущее
зависит от вас.
— Да! — синхронно ответили сёстры, каждая в своём тоне.
Эванджелина ответила громко и с вызовом. Её глаза всё ещё
сверкали от гнева. Серафина же тихо кивнула. На её лице не было и
тени беспокойства, однако в глубине её ярко-синих глаз скрывалась
печаль.
Ирен, которая всё это время молчала, тихо вздохнула. Её взгляд
скользнул к картине на стене – портрет дочери. Она часто его
разглядывала. Эта потеря всё ещё не давала ей покоя.
— Бабушка, он позорит род Мориган, — продолжила гнуть свою линию
Эванджелина. — Слабый, никчёмный, зашуганный… Удивляюсь, как ему
вообще оставили титул.
— Он мой внук, моя кровь, — тихо ответила женщина, грустно
улыбнулась и посмотрела на внучек. — Такой же, как и вы…
Годфри стиснул кулаки. Его ледяные синие глаза, подобные
глубинам касатонских озёр, на мгновение сверкнули от гнева.