– Что случилось? – она хотела приподняться, но не смогла, сильная боль пронзила половину тела, а вторую она совсем не чувствовала.
– Помогите переложить маму на постель.
– Как ты себе это представляешь? – Реми показал на закрытую кровать*, куда залезть можно было лишь приподнявшись на скамью.
– Тогда на стол, – скомандовала Жюзьен. – Она не должна лежать на холодном полу!
Мужчины повиновались. Впервые на лице Ронана Жюзьен увидела страх. Кажется, все уже позабыли, о чём спорили, и теперь для них имело значение только одно – жизнь Катарин.
Тревога закралась в душу Жюзьен, и она безмолвно обратилась за помощью к невидимому другу, о существовании которого не признавалась даже себе самой.
«Отец, если ты есть, помоги ей!»
«Я не Господь Бог, дитя, – тут же последовал ответ, – так лучше для неё, она не сможет жить, потеряв тебя и сына.»
– Что же делать, Господи? – произнесла девушка, озвучив во всеуслышание вопрос, мучивший всех присутствующих.
– Нужно бежать к аптекарю! – предложил Реми.
– Всё, что знает и может аптекарь, я сама могу сделать, только нет средства от удара…
– Какого ещё удара? – Ронан с тревогой посмотрел на приёмную дочь.
– Половина её лица не двигается, значит, кровь ударила в голову. Мне очень жаль.
– Но есть же врачи! Я поеду в город…
– Здесь только время может помочь, а ещё наша любовь и забота.
– Много ты знаешь, девчонка, – Ронан начал собираться, – я привезу доктора!
– Реми, запрягай лошадь!
– Хорошо, отец.
Они вышли из дома.
– Плохи мои дела, да, детка?
Жюзьен вытерла набежавшую слезу.
– Всё будет хорошо, матушка, я не оставлю вас.
– У тебя доброе сердце, девочка! – Катарин дрожащей ладонью прикоснулась к лицу Жюзьен. – Я полюбила тебя как свою, ты дала мне так много счастья!..
– Не говори так, словно прощаешься с нами! – Жюзьен заплакала, Адриан обнял любимую за плечи.
– Дети, обещайте мне, что не станете противиться отцу!
– Мама, но я люблю её!
– Любовь приходит и уходит, а семья остаётся, это – самое главное, что есть у человека на земле. Я не хочу разлада между вами.
– Я обещаю тебе, мамочка! – Жюзьен всхлипнула и поцеловала руку, подарившую ей столько тепла и нежности.
Адриан упрямо молчал. Стоило ему только подумать о том, что он больше никогда не притронется к Жюзьен, как вся его жизнь блекла и теряла всякий смысл.