Дальше продвигались с особой осторожностью, часто останавливаясь и осматривая в подзорную трубу окрестности. Шли долинами, поросшими лесом, а где начинались открытые пространства, сворачивали и продвигались по склонам гор. Там на их пути часто вставали заросли жимолости, смородины, склонённые к земле ветки лиственниц и кедра. Да и лошади с трудом ступали по дороге, усыпанной острыми камнями и перевитой сплетениями корней.
После полудня путники преодолели высокий перевал и спустились в болотистую низину, по которой вышли к истокам реки Курата. Здесь, в тени кедровых деревьев, скрывающих от посторонних глаз, они спешились, освободив от поклажи взмокших лошадей. Уставшие от тяжёлой дороги, они с жадностью накинулись на сочную траву, в изобилии растущую на небольших полянах между деревьев.
– Хороший урожай ореха в этом году, – произнёс Тархан, глядя на тяжёлые зеленовато-коричневые шишки, свисающие с веток кедров.
– Да-а, – протянул Ефим, оглядывая могучие деревья. – Такое богатство кругом, а вот воспользоваться этим не можем: земля вроде наша, русская, а крадёмся по ней, словно вороги.
– Прав ты, Ефим, – ответил Кузьма, – землица-то наша, да не может пока Россия после двух больших войн, Семилетней и турецкой, с Цинским Китаем ссориться, вот и хозяйничают они здесь, как у себя дома. Про землю эту ещё царь Пётр сказывал, мол, по Бии и Катуни, до самых истоков – русские земли. А теперь вот, видишь, побили маньчжуры джунгар и считают себя здесь хозяевами. Они и до Томска не против нашей землицы отхватить. Да было сунулись к нам – в тридцати верстах от нашей крепости разбойничали, а дальше пойти, видать, побоялись, назад отошли. Вот мы теперь и выясним, где они остановились… Думаю, недолго им по нашей земле ходить осталось.
День клонился к вечеру. Солнце повисло над вершиной горы Сарлык, склон которого отвесной каменной стеной поднимался на западе. Где-то там, за этой горой, по рассказам Емзынака, следовало искать лагерь маньчжур.
– Ну, теперь бы нам маньчжур сыскать, да и к Емзынаку в улус направимся, – бросив взгляд на заходящее солнце, произнёс Ефим.
– Да хоть сейчас можно пойти – время до ночи ещё есть, – ответил Емзынак. – Только я эти места плохо знаю. Давно здесь был. Мы сюда с зайсаном Адышем из соседнего улуса за пушниной ходили. Много в этом районе соболя, горностая, белки… Познакомился я со здешним охотником Арчимом, родственником Адыша. Если бы найти его, думаю, что не откажет провести нас короткими тропами дальше, до Катуни, – предложил он.