Москва. Дворец великого князя Константина Михайловича
Романова.
Михаил Михайлович Романов частенько приезжал в выходные, – и
один, и с семьёй, – к своему старшему брату Константину. Отец их
приучил держаться вместе и оказывать поддержку друг другу, да и
обсудить в тесном семейном кругу какие-то проблемы и обговорить
совместные действия никогда лишним не было. Вот и сейчас, пока
женщины возились в парке с внуками, они обсуждали дела империи и
рода.
Михаил, по своей привычке, любил во время разговора расхаживать
по кабинету, и, остановившись напротив кресла, в котором сидел
Константин, спросил: – И как он перенёс?
– Ну, как-как? Хорошо такое не переносят. Собственный внук. Но
император привык принимать тяжёлые решения, выбирая между плохим и
очень плохим. Нас постоянно давят, и годовой конфликт на юге дался
очень тяжело. Думаешь, мне легко офицеров и солдат тысячами
посылать в бой, зная, что кто-то из них обязательно не вернётся? В
прошлом году у нас, в моей зоне кураторства, княжич погиб, а два
получили тяжёлые ранения. И я к их родителям ездил с извинениями и
соболезнованиями. Думаешь, мне легко было? Ладно, это бесконечный
разговор…
Константин Михайлович плеснул себе в бокал немного коньяку,
покрутил бокал в руках, согревая, и залпом выпил. Поставив бокал на
столик, он вернулся к разговору: – Давай лучше обсудим наше
положение в связи с новыми условиями и открывающимися возможностями
и постараемся просчитать варианты, чтобы это положение
улучшить.
Глава 1.
11 лет спустя
Кремль.
Воспитатель внука императора граф Азаров мог по праву гордиться
своим воспитанником: не по годам развиты мозги и тело, в учёбе
успешен и прилежен, военное дело изучает тщательно, манерам обучен,
спокоен и рассудителен. В чём его, Азарова, заслуга, а где –
проявились поколения благородных предков, он не знал. Вот и сейчас,
когда его воспитанник впервые предстал перед ним в только что
пошитой тёмно-зелёной форме Преображенского полка, он порадовался
тому, насколько ладно на детской фигуре смотрелся мундир. Немного
поправив шёлковую голубую ленту со знаком ордена Андрея
Первозванного, граф спросил: – Готов Александр Владимирович?
– Готов – ответил цесаревич.
– Вопросы, сомнения, имеются?
– Ни вопросов, ни сомнений не имею.
Для ритуала, который предстоял внуку императора, было очень
важно, чтобы его участники осознавали это действие как единственный
выход из смертельно опасной ситуации и не сомневались в
необходимости проведения: любые сомнения уменьшали вероятность
благополучного исхода. Так что такой вопрос Азарова к Александру
был не случаен. Заглянув в глаза воспитанника, и увидев в них
решимость, граф произнёс: – Ну что, пошли к отцу?