Но то, что он видел и начинал понимать сейчас, полностью меняло картину его мира. Верить напрашивающимся выводам не хотелось, и он малодушно старался их не делать. Пока не делать…
Лекс обернулся на лес, оставшийся за спиной. Пока они по нему шли, даже не верилось, что он когда-то может закончиться. И как Мэй сможет из него выбраться?
Парень помрачнел. Перед глазами всплыл образ обгоревшего и обезглавленного норлока, которого они нашли, идя по следу беглецов. Видимо, у парня, который ей помогает, есть какое-то неизвестное оружие. К тому же он обучен заметать следы. Лекс до сих пор не уверен, что они выбрали правильное направление для преследования, но главный охотник, сказав что-то в духе «Все равно пойдут к одному из поселений», уверенно повел их к ближайшему.
Поселение… Это означало, что там живут люди. Но как это стыкуется с тем, что им с детства рассказывали о том, что остатки человеческой цивилизации живут только в Ковчеге? Ходили, конечно, слухи о других таких же городах, но это было из разряда баек. А вот разговоров о каких-то других поселениях людей не было совсем. О мутантах — были, о людях — нет.
Хотя отец как-то, пока еще жил с матерью, рассказывал Лексу сказки о том, что мир совсем не безлюден, как принято считать, что есть те, кто выглядит странно, но сохраняет разум и имеет суперспособности. Что есть люди, которые и без всяких внешних изменений имеют эти самые суперспособности, и когда Лекс вырастет, у него тоже что-то супер проснется… Это было сказками любимого папы, в которые верил маленький мальчик Лекс, но когда этот любимый папа на твоих глазах чуть ли не до смерти избивает твою любимую маму, в сказки верить перестаешь, как и во многое другое. Поэтому, когда отец все же ушел из семьи, Лекс был рад. Чего не скажешь о матери. Она искренне хотела, чтобы он вернулся. Это бесило и заставляло зло сжимать кулаки, но разбираться, что творится в душе матери, он зарекся. И сказанные отцом в запале слова «Она сама виновата!» перестали казаться такими уж дикими и невозможными. Со временем Лекс снова начал с ним общаться. Но настоящего понимания никогда не находил ни у отца, ни у матери.
Так неужели в тех сказках была доля правды?
Когда впереди и правда показалось какое-то поселение, обнесенное стеной — не такой как в Ковчеге, но тоже вполне годящейся для защиты, — потрясение уже не было таким сильным.