Иногда это даже пугает: только вышел с работы, еще целых двадцать минут пешком, а потом пять остановок на автобусе до метро, как вдруг под ногами все уезжает, ступени складываются, и ты рефлекторно делаешь шаг с эскалатора на мраморный пол вестибюля станции. Но этот страх многократно уступает безумному желанию ускорить свою судьбу.
Станции метро казались с каждым днем все более сумасшедшими, все больше людей. Я пропускал один, второй, третий переполненные поезда, я знал, что скоро мне вообще не найдется места в них, я чувствовал, как кончается прекрасная эпоха моей жизни, что скоро все совсем изменится. И то, как отстраненно и спокойно я наблюдал за этими уходящими поездами, доказывало мне, что я уже часть чего-то нового, лишь декорации еще не успели сменить, но я уже изменился. Я уже не уставший после рабочей смены непростительно молодой человек. И все эти смены и поездки на работу, балансирующие скорее на гране самоокупаемости, чем зарабатывания каких-то денег, все это лишь глупый, но необходимый ритуал, и сейчас, через мгновение все исчезнет, так же как поезда метро, автобусы, люди. Путь закончится, я проснусь и выйду на своей, только своей остановке, остановке завтра, совсем другой человек, человек из завтра, я найду то, что искал и, наконец, узнаю – что же это такое. И я уже чувствовал, что стал этим человеком из завтра и лишь ждал с нетерпением, когда путь закончится, и судьба, разогнавшись и перепрыгнув сразу через несколько ступенек, остановится, и откроются двери.
И вот, этот человек завтрашнего дня отводил взгляд от остатков возвращающегося домой полчища, от давивших друг друга людей с лицами, лишенными выражения, штурмующих очередной переполненный поезд. Он забывал о всякой усталости, о доме и поднимался назад, в заснеженный город.
Он шел через вечер, мимо людей, опускающих глаза, прячущихся, словно в тяжелой шубе в зимней тьме от холода, от чужих взглядов, от своей судьбы. Они мчались так быстро, что их уже было не остановить, сейчас время поддастся им, и их странствие на сегодня будет закончено, и не вспомнят они ни этого холодного ветра, ни того, кто встретился им на пути, окажутся дома, в тепле, в безопасности, не тронутые ничьим взглядом, в целости и сохранности, точно такие же, какими они начинали этот путь. Все будет так, как они хотят.