Шорох входной двери застаёт меня врасплох, когда я уже обутая собираюсь уйти с рюкзаком собранных вещей.
— Кира? — в дверном проёме появляется Костя и выглядит растерянным. — Ты вернулась?
Надежда в его взгляде меркнет, стоит уловить в моих руках рюкзак.
— Ты же должен быть на соревнованиях, — обвинительно бросаю я.
Смотрю на знакомые черты лица, а перед глазами стоит Милана и Карина.
Злость закипает в груди за считанные секунды.
— Я не поехал, — признаётся и выглядит ещё более подавленным.
Чувствую лёгкий укол в груди. Он живёт своим увлечением, и ещё ни разу не отказывался ни от единого матча.
— Ясно, — безразлично пожимаю плечами. — Дай пройти, — указываю на дверь, оставаясь стоять на месте. Не хочу никоим образом приближаться к нему.
— Нам нужно поговорить, Кира, — даёт понять, что никуда не отойдёт от двери и, к тому же, закрывает её за собой.
— Оу, — театрально вздыхаю. — Думаю, тебе лучше будет поговорить с Миланой.
— Что? — поднимает озадаченный взгляд. — Это которая твоя одногруппница? Зачем мне с ней говорить?
— Как зачем, Кость? Не валяй дурака, тебе не идёт. Милана мне в красках рассказала, что теперь твоя девушка.
— Ты в своём уме, Кира? Чтобы я с ней? Нашла кого слушать. Её Саломонов позвал на днях потусить с нами на даче, а она придумала невесть что. Клеилась целый вечер.
Сердце встревоженно отзывается в груди, но я глушу его порывы.
Нужно понять, что это окончательная точка между нами, несмотря на то, соврала мне Милана или нет.
— Как жаль, что мне всё равно, — заявляю совершенно безэмоционально.
Понимаю, что Костя не даст уйти, поэтому сама протискиваюсь к выходу.
— Ты делаешь мне больно! — выкрикиваю, когда он хватает меня за плечи, чтобы остановить.
— Прости, — его взгляд виновато-извиняющийся, а руки тут же перестают удерживать.
Конечно, ни капли физической боли он не причинил своим касанием. Только моральную. Максимально больно, ведь тело ещё понимает, как откликалось на его касания.
— Почему ты не сказала про ребёнка, Кира? — останавливает меня фразой, когда я уже успеваю выскочить за порог.
Мгновенно застываю на месте и оборачиваюсь к нему с неморгающим взглядом.
— Я был вчера у тебя дома и говорил с твоей мамой, — признаётся.
Теперь его поникшее состояние обретает смысл.
— Ты должна была сказать, — уверенно заявляет. — Это ведь и мой малыш.