Тут и гадать не надо. Он все понял.
По моей щеке медленно ползет слеза, щекоча чувствительную кожу. Я слышу, как Максим еле слышно чертыхается. Нервно сжав руль рукой, будто стараясь успокоиться, он вновь поворачивается ко мне лицом.
- Ты же понимаешь, что МОЙ ребенок родится в любом случае? – голос его глухой, но твердый.
Он не спрашивает, а ставит перед фактом. Должно быть, он сделал для себя определённые выводы и от того «НАШ» ребенок резко перешел в категорию «мой». Почему-то одна только мысль о том, что Садулаев будто защищает от меня моего же ребенка, просто взрывает мозг.
- Максим, - нервно облизываю пересохшие губы, - не нужно меня везти к себе. Обещаю, я ничего не сделаю с ним… с ребенком, - на слове «ребенок» я запинаюсь и судорожно перевожу дыхание.
- У меня тебе будет лучше, – упрямо гнет свою линию Максим, барабаня пальцами по кожаному рулю. Неужели не доверяет? - Я позабочусь о вас.
После этих так по-мужски уверенных слов по моему телу разливается теплая волна. Будто все это время я, как цирковая гимнастка, ходила по тонкой веревке, что протянута высоко под куполом. Внизу ничего – только пропасть.
Но сейчас я точно знаю: упади я, меня подхватят сильные руки. Только вот я не очень понимаю, чего именно Максим хочет от меня.
Заправляю непослушную прядь волос за ухо и, не смотря на горящие от смущения щеки, смотрю прямо в синие глаза Садулаева Максима.
- Эмм… - голос дрожит и срывается. Ощущение неловкости рентгеновскими лучами пронзает тело. - Максим, ты хочешь, чтобы я на время переехала к тебе или… - запинаюсь, стискивая пальцы перед собой, – чтобы мы вместе жили? - последнюю фразу я почти шепчу.
- Конечно, жить вместе, Ангелина, – тут же откликается Макс. Он поворачивает ключ зажигания и бросает на меня странный взгляд. - Тебе так невыносима мысль о том, чтобы жить со мной?
Смотрю на него затравленным взглядом олененка. Не знаю, как объяснить все, что происходит в моейдуше.
Все так быстро! Мы даже почти не встречались, а тут… Господи!
Максим протягивает руку и нежно проводит подушечками пальцев по моей горящей алым румянцем щеке.
- Детка, неужели ты думаешь, что я могу тебя обидеть? – губы плотно сжаты. Ни единого намека на улыбку…
Он подается вперед, наклоняясь ко мне. Губы слегка трогают нежным поцелуем.
– С ума сводишь…