— Не могу поверить, — усмехается невесело Максим, разглядывая мое лицо так, будто видит впервые. — Ты собралась уйти при первой же возникшей трудности, Ангелина.
— Трудности? — недоверчиво качаю головой. — Ты не удосужился порвать со своей бывшей, Максим!
— Я написал ей смс, — говорит совершенно серьезно, будто эти слова все решают. — Бывшая — слишком громко сказано.
На секунду я даже прекращаю истерить. СМС? Он написал женщине, с которой был три года сообщение?!
— Серьезно, Максим? Смс?!
Пожимает широкими плечами, как бы говоря этим жестом: что такого?
— Я ничего ей не обещал.
Неожиданно ощущаю, что стала свободна. Садулаев больше не держит. Не могу на него смотреть. Не хочу.
Бросив сумку с вещами, выхожу из спальни и иду на кухню. Мне срочно надо попить, такое ощущение, что чертовы слезы сделали дефицит жидкости в моем организме! Но когда взгляд останавливается на проклятом диване. Где он…где они…у меня начинают дрожать губы.
Заламываю пальцы и еле слышно шепчу:
— Боже, почему так …— прикрываю глаза, прижимая дрожащие руки туда, где рвано бьется сердце, голос срывается, — больно…
— Потому что ты влюбилась в меня.
9. Глава 9
Эти простые на первый взгляд слова Максима, что появляется возле меня, будто с размаху бьют под дых. Открываю глаза, покрытые поволокой страдания. Хуже пытки…
Поверхностное дыхание вырывается с шумом, заполняя собой вакуум полной тишины гостиной.
— Я когда тебя увидел тогда на крыльце с этим, — кривит презрительно губы Максим, намекая на Диму, — недоноском, чуть не сдох от ревности.
Как он может это сравнивать?!
— Это другое, у меня с ним ничего не было! — запальчиво кричу сквозь пелену слез. — Ни с кем не было!
— Я знаю, детка, — просто отвечает Максим, жесткая линия рта смягчается.
Синие глаза подсвечиваются с самого дна темного зрачка. Он явно гордится тем, что стал первым. Первым во всей моей жизни.
— Больше этого не повторится, -говорит убежденно и четко. Дает понять, что знает цену своим словам. — В этой квартире ты хозяйка и будь в этом всегда уверенна, любимая.
Эти слова заставляют меня всхлипнуть, и я тут же оказываюсь в крепких надёжных объятиях. Мне так хочется верить. Горячие губы накрывают мои, властным собственническим поцелуем, словно ставя клеймо принадлежности.
— Да какие бабы, Ангелин? — говорит прерывисто, нежно собирает губами слезы с моих щек и подбородка. — Я как тебя увидел, сразу пропал.