- Интересно и кем же? Вы выглядите такой юной. Я надеюсь, Максим, у тебя не будет проблем? – свой грубоватый вопрос Мансур прячет за показным беспокойством.
- Ангелина артистка балета, – неожиданно приходит мне на помощь Максим. Он с вызовом смотрит в лицо отцу и добавляет: – Лучшая в нашем городе.
Звучит бескомпромиссно. Если бы рядом сидел кто-то другой, а не Мансур Шамилевич, то, скорее всего, оппонент стушевался бы, закончив расспросы. Однако, только не Садулаев-старший.
- Балет? – впервые с момента знакомства вижу в глазах Мансура странные эмоции. На мужественное волевое лицо словно ложится тень. Готова поклясться, в них мелькнуло что-то похожее на шок, неверие и затем… ярость. В голове, словно виниловая пластинка на повторе, звучит голос моего тренера: «Нет, Ангелина, студию уничтожили не бандиты. Хуже… Люди Садулаева». Вдоль позвоночника ползет холодок. Максим говорил, что уладил все проблемы и разногласия. Вот только согласен ли с этим его отец?
15. Глава 16
- Балет? – неожиданно подхватывает разговор Давид, уводя внимание на свою персону. – В Москве я пару раз был в Большом.
- А на каком спектакле? – зажигается во мне профессиональный интерес. — Это моя мечта - побывать в Большом театре!
Не могу сдержать эмоций, даже пальцы поддергиваются в нетерпении.
Заметив, как горят восторгом мои глаза, Максим едва заметно улыбается.
Я решаю скромно промолчать о том, что готова отдать почти все, чтобы кружить в танце по переливающейся в свете софитов сцене столицы. Буквально горю, с интересом слушая подробности о легендарном спектакле «Раймонда».
— Когда Ангелина вошла в дом, - мама Максима поддерживает тему, делясь впечатлениями со старшим сыном и мужем, - я сразу подумала, что она словно прелестная фарфоровая статуэтка балерины, – Динара с доброй улыбкой качает головой. – Максим в детстве постоянно пытался достать мои коллекционные фигурки. Одну даже разбил. Негодник! И вот, через двадцать шесть лет все же получил желаемое.
Улыбаюсь безобидной шутке хозяйки дома. Так и есть – Максим буквально взял мою любовь и невинность штурмом, не смотря на все преграды. Боковым зрением замечаю движение в той стороне, где сидит Мансур Шамилевич, и непроизвольно поворачиваюсь в его сторону.
Губы мужчины сурово поджаты. Он наполняет изящную тарелку жены густым красно-бордовым острмы соусом. Отец Макса тянется к моей тарелке, но сын его опережает. Он кладет ладонь поверх ркем, останавливая отца.