Кайса растерянно смотрела на девушку, перебирая локоны
когтистыми пальчиками, а Илье невольно захотелось по-отечески
коснуться плеча Линды, но с этим не стоило спешить. Ему удалось
поразить ее, что в отношениях с искушенными духами было необходимой
мерой, теперь оставалось заслужить доверие делом, которое уже
пришлось лесной дикарке по вкусу.
И Накки, похоже, была с этим согласна. Она что-то сказала Линде
шепотом, и та посмотрела на нее куда более спокойно. Потом водяница
взяла ее за руку и вывела на крыльцо, бросив на Илью обнадеживающий
взгляд.
— Ты мудро поступил, что показал ей Кайсу, — заверила Накки,
вернувшись в комнату, пока Илья задумчиво смотрел в окно.
— Возможно, но я подозреваю, что Линда согласилась по другой
причине, — отозвался Илья с улыбкой. За окном молодая лесовица уже
спорила о чем-то с Юхой, который поджидал ее с двумя стаканчиками
кофе. После его уговоров она попробовала напиток, продолжая
вздыхать, морщиться и воздевать к небу свободную руку, затем он
увлек девушку куда-то вглубь дворика.
Илья с легкой тоской подумал о романтических безумствах
собственной юности, которые сменились безумствами иного рода, и
пошел готовиться к вечернему ритуалу.
Ночи перед такими мероприятиями у Ильи всегда были тяжелыми —
несмотря на опыт, человеческие слабости то и дело напоминали о
себе. Ян быстро уснул после учебного дня, тревога отца пока не
передавалась ему, хотя о чем-то мальчик, конечно, догадывался. За
стеной спала дочь мирно и крепко, как человеческие дети, а жена
наверняка тоже бодрствовала и смотрела в темное окно.
Сейчас Илья знал о взаимодействии людей с потусторонним миром
даже чуть больше, чем Накки. По крайней мере, он не раскрывал ей
своих источников информации, да и сам не вдавался в детали. Знал
лишь, что все всплески магической активности попадают в поле зрения
более могущественных колдунов и жрецов, близких к верховным богам.
Таких было очень мало, и они сводили контакты с людским миром к
минимуму, — их навыки и привилегии, насколько понимал Илья,
обходились очень дорого, поэтому сам он в эту когорту не рвался.
Хватало и того, что пришлось оставить работу на фабрике и изрядно
сократить общение со старыми знакомыми. Он боялся не столько выдать
свои тайны, сколько навести на других беду — еще свежи были
воспоминания о Олеге, убитом в ту страшную морозную зиму.