ату, супруга Коди-Хенрикки.
«Теперь ясно, у этих наверняка тоже и кузница есть, и прялки, и
прочие аттракционы, — подумал Анатолий. — Вот никогда я такого не
понимал! Кому это интересно? Людям нормально отдыхать хочется, а во
всяких вымерших культурах пусть ученые копаются. Охота же этому
Лахтину дурью маяться и своих бедных служащих ряжеными гонять…»
Однако Сату, похоже, не жаловалась на жизнь: ее светлые глаза
лукаво сияли, а щеки походили на румяные яблоки. Женскую красоту
Анатолий умел ценить и на миг пожалел, что эта свеженькая рыжая
финка уже занята.
— Доброго дня вам, гости! — певуче сказала она. — Вы, Лариса,
заходите в дом, я все покажу — чистое белье, посуду, кухню, где
можно стряпать для себя. Здесь же, на постоялом дворе, вы можете
купить овощи, мед, домашние пироги и варенье. Спрашивайте что
угодно, я всегда рада помочь. А вы будьте любезны пройти к хозяину,
он ждет вас.
Завершив свою речь, Сату коротко поклонилась и выжидающе
посмотрела на Анатолия. Тот не сразу опомнился, будто завороженный
этим нежным голосом, и ее мужу пришлось его окликнуть. Неохотно
оставив семью на попечение Сату, Анатолий снова поплелся по жаре за
Коди-Хенрикки, который был куда менее любезен, чем его жена.
Наконец они с Лахтиным оформили все документы, и мужчина решил
немного прогуляться в тени высоких раскидистых яблонь, чтобы
привести мысли в порядок. От деревьев исходил приятный терпкий
запах, словно плоды уже успели налиться и пустить сок, и даже зной
понемногу перестал докучать.
Неожиданно он наткнулся на двух рослых парней, которые оживленно
болтали по-фински. Те в отличие от Сату были одеты, мягко говоря,
без затей — оба босые и только в потертых джинсах, с такой
рельефной, а главное - естественной мускулатурой, что Анатолию
захотелось втянуть живот. Один, лет двадцати на вид, — гладко
выбритый, с очень светлой шевелюрой до плеч, а другой, лет на пять
постарше, — русоволосый, круглолицый, с усами и аккуратной
бородкой. Первый смачно хлебал газировку из банки, а его товарищ
опирался на увесистые грабли и, судя по всему, рассказывал что-то
веселое.
Заметив незнакомца, парни окинули его тем же странным изучающим
взором, что и Коди-Хенрикки, и обменялись еще какими-то финскими
словами. Сглотнув, Анатолий неуверенно поздоровался.