Наташа высадила меня на углу
Измайловского и Красноармейской, и остаток пути до дома я прошел
пешком, чуть пошатываясь – то есть, сливаясь с немноголюдной массой
ночных питерских гуляк.
Сразу после выходных я пришел в
бухгалтерию, сел за стол возле Наташи и сказал, что не уйду, пока
она не даст телефон Ви. Я много размышлял о таинственной
незнакомке. Мне показалось, что я влюбился.
Остальные девушки из бухгалтерии
смотрели на меня удивленно и оживленно. Я принес им повод поболтать
на целый день.
─ Я знаю, где вы живете! – говорил
я.
─ Не получите аванс! – предупреждала
Наташа.
─ Плевать. У меня есть на
карманные расходы и квартира.
─ Я напишу на вас жалобу!
─ У вас окна во двор. Я приду ночью и
буду петь.
─ Саша! Вы ведете себя неприлично! Не
будет вам больше кофе!
Мы лениво препирались минут двадцать,
потом обоюдно сдались. Я пытливо смотрел в Наташины глаза. Она
перекладывала папки с одного конца стола на другой.
─ Дайте телефон, не жадничайте, -
попросил я. – Вот вы мне жизнь ломаете, а я вам – нет.
Наташа тяжело вздохнула:
─ Ну, что с вами делать…
Записывайте!
Выйдя в коридор, я тут же позвонил,
и, дожидаясь ответа, мерил шагами расстояние от лестничного пролета
до фикуса в горшке.
Голос Ви спросил:
─ Да-да?
─ Это вы! – воскликнул я тихо и
радостно. – Не могу без вас, хоть убейте! Можно приехать?
Она помолчала.
─ Ну, приезжайте.
─ Вы не поверите!..
─ Охотно. Буду ждать вас около
подъезда, на лавочке.
Я положил трубку и обнаружил в
коридоре Гошу с пучком мятых весенних цветов. Гоша смущался.
─ К ней? - я кивнул на дверь в
бухгалтерию.
─ Хорошая же девушка! - пробормотал
Гоша.
─ Одобряю.
В три прыжка я влетел в офис и
столкнулся со Шнурковым. Он выглядел недовольным и не выспавшимся.
Впрочем, как обычно.
─ Лаврентьев! – просипел Шнурков,
борясь с астматическим кашлем. – Завтра статью о человеке-кошке не
забыл?
─ Как можно! – отозвался я, полностью
забыв и о статье, и о работе.
Шнурков сипел мне в спину:
─ Лаврентьев! Саша! Лишу
премии!
─ Учту, Пал Сергеевич! – радостно
восклицал я, а через полминуты был на улице.
Ви ждала меня на лавочке у дома. В
черных очках и перчатках, несмотря на солнечную погоду. Я присел
рядом и тут же завел разговор о весне. Я умел и любил болтать. Мне
нравилось очаровывать женщин. Секрет был в том, что они сами хотели
очаровываться. Мне не надо было искать темы для разговора, я
подхватывал случайно выскользнувшие меж их красивых, чуть влажных
губ слова, фразы, предложения, и развивал, развивал, будто
распутывал тугой клубок интересной и таинственной жизни.