Третья жена всерьез считала меня
бабником, хотя я никогда не увлекался женщинами, будучи женат. Нет,
я влюблялся после развода. Одним словом, между свадьбами.
Ви говорила мало, больше слушала. Я
узнал, что она нигде не работает, рисует картины и увлекается
рыбками. Деньги Ви зарабатывала случайно, подработками, но никогда
не задумывалась о том, чтобы найти постоянную работу. Ей казалось,
что работа – это цепь с ошейником. В чем-то я был с ней
согласен.
Мы пошли гулять под весенним небом. Я
нес чепуху. Ви слушала. В какой-то момент мне показалось, что
из-под черного стекла скользнула по щеке слеза, но Ви смахнула ее
стремительно и непринужденно, будто случайную пылинку, упавшую с
небес.
─ Вроде бы я не говорил ничего
плохого.
─ Знаю.
─ Но ты заплакала. – Несколько минут
назад мы перешли на «ты».
─ О, я не плачу, - она провела
пальцами в перчатках по щекам, показала пальцы мне. –
Видите?
Перчатки были сухими.
─ Не бери в голову. Иногда так
случается.
Мы гуляли еще какое-то время, и я как
бы невзначай пригласил ее на кофе. Ви пожала плечами и
отказалась.
─ Почему?
─ Саша. Ты влюбляешься на час. А мне
необходимо, чтобы меня любили вечно. - Почти шепнула она.
Это был какой-то запрещенный прием. Я
растерянно промолчал. Ви провела ладонью по моей щеке,
улыбнулась.
─ Мне нельзя влюбляться. Это было бы
слишком жестоко.
─ По отношению к кому?
─ К тебе, Саша. К вам всем.
Я сел на лавочку, глядя на Ви снизу
вверх. Линзы ее очков отражали белые полоски деревянной
спинки.
─ А если я не разлюблю тебя через
месяц и через год? Это будет считаться за вечность?
Она пожала плечами:
─ Я не могу сказать ничего
конкретного.
Над ее головой шелестел тополь. Небо
было голубым и глубоким. Ви собиралась развернуться и уйти.
Возможно, навсегда. Я поднялся, развернул ее к себе и, не слишком
понимая, что делаю, поцеловал. Губы у Ви были холодными и мягкими.
Она не отстранилась, не ударила, ответила на поцелуй, чуть
приоткрыв рот и скользнув теплым язычком по моим губам. И только
после этого дала мне пощечину.
Я отстранился.
Из-под очков Ви текли слезы. Два
ручейка по щекам к подбородку.
─ Зря ты так, Саша, - сказала Ви
тихо. – Теперь ты точно не сможешь меня полюбить.
И она ушла – быстро, не оборачиваясь.
А я, как дурак, стоял и тер щеку, тер до красноты, не в силах
понять, что произошло.