Жойен и Призрак кивнули одновременно и побежали по одной из
троп, указывать дорогу, пока Визерис треножил лошадей.
На плешке нашёлся, конечно, колышек, чтобы их привязать, и шесты
для полога, и даже немного дров. Пока Жойен трудился над будущим
костром, Джон мрачно смотрел перед собой, Томмен тискал волка,
Макара где-то плавала, а Мирцелла смотрела в небо и потом
спросила:
— Мейстер Верис, а вы ведь, наверное, и про звёзды всё
знаете?
Даже его самодельная цепь не претендовала на звено небесных
наук, но кое-что он знал, поэтому кивнул.
— Что, правда? — мигом ожил Джон Сноу. — А нам ты не
рассказывал.
— А вы не спрашивали.
Небо было и в самом деле дивным: ясно-синее, все звёзды — как на
листе бумаги. На Перешейке было неплохо, если каждый день наносить
на кожу масло болотного цветка, который отгоняет мошку.
— А я теперь спросил! — надул тот ноздри.
— Мейстер Верис, расскажете нам? Пока они видны. Что они значат?
Я только знаю про Фонарь Старицы и Меч Рассвета, но Меч отсюда не
виден(14)...
Верис разложил по плешке их постели — по паре одеял и по
подушке, не более того; таскать тяжёлые соломенные матрасы было и
лень, и незачем — сел на свою и тихо кивнул.
Звёзды он любил. Не как науку, до науки его учитель не дошёл —
но сказки... сказки он знал.
— У каждого народа, — сказал Визерис тихо, — небо своё, иное,
чем у других. Вот, взять эту полосу посередине неба. Гискарцы из
Эссоса считают, что их Мать-Гарпия кормила своего сына, Гиса. Тот
укусил её за грудь, и молоко брызнуло прямо на небо. Для валирийцев
— это был брачный пояс Вхагар, богини-девы.
— Брачный пояс — это как брачный плащ? — спросила Мирцелла.
— Зачем богине-деве брачный пояс? — скривился Джон.
Томмен уже дремал, уткнувшись в бок Призрака.
— Вы оба правы, — улыбнулся Визерис. — Поэтому она его и
выкинула. Прямо на небо, чтобы каждый видел, насколько он ей не
нужен. Кто ещё?.. Дорнийцы. Дорнийцы считают, что это корабли
Нимерии. А вон она сама, — он показал на яркую звезду чуть в
стороне. — В Приречье верят, что это волшебная небесная река.
Однажды там играла принцесса-русалка и увидела, как на земле
скучает простой рыбак по имени Талли.
— И прыгнула к нему? — Мирцелла захлопала в ладоши.
— Зря, — буркнул Джон. — На небе-то получше и поспокойнее, ни
войн, ни бед.
— Нет, ты не понимаешь! — неожиданно-жарко сказал Жойен. — На
небе она была совсем одна! А на земле... да, здесь русалке нелегко,
наверное. Ходить не сможет. Но у неё был муж и дети. Любовь и
семья. Принцессам нелегко их получить, чтобы ты знал.