— Вы сильные, смелые мужчины. Но бесцельно тратите свою силу. Я могу дать вам настоящее испытание. Настоящую войну.
Монгол нервно хохотнул:
— Ты чё, в армию вербуешь? Или в секту какую-то?
— Секта — это когда поклоняются чему-то, чего нет, — она покачала головой. — Я же предлагаю реальность. Другую реальность.
— Так, всё, хорош выёживаться, — я начал терять терпение. — Вали отсюда, пока мы Людку не позвали.
Девка не шелохнулась. Вместо этого она достала из складок своего странного платья какую-то херню. Типа маленькой бутылочки с мутной жидкостью.
— Вот ваш билет в новую жизнь, — она поставила эту дрянь на стол. — Выпьете — и познаете настоящую битву, настоящую власть.
Я заржал. Ну реально, ситуация идиотская. Какая-то психованная баба предлагает пяти здоровым мужикам выпить стрёмную жижу из пузырька.
— Ты из дурки сбежала? — Никитос широко улыбнулся. — Проверялась бы, девушка. Таблеточки пила бы.
— Я не девушка, — она вдруг стала серьёзной. — Я старше, чем всё, что ты можешь себе представить.
И тут произошло что-то странное. Её глаза как будто... засветились изнутри. Хотя нет, не так. Как будто в них отражалось что-то горящее. Только в комнате ничего такого горящего не было.
Я моргнул. Показалось, наверное. Водяра сегодня крепкая.
— Короче, если не хочешь неприятностей, вали отсюда, — сказал я твёрдо. — Последний раз предупреждаю.
Она вздохнула:
— Вижу, добровольно не получится.
А потом она начала что-то бормотать. Тихо так, на каком-то непонятном языке. И тут...
Потолок поплыл как на дискотеке в "Метелице", когда накидаешься палёной водяры. Стены вокруг начали дрожать. Я попытался встать, но ноги стали ватными.
— Чё за хрень? — успел выкрикнуть Никитос, прежде чем рухнуть на диван.
Последнее, что я помню, — как эта сука Миросвета берёт свой пузырёк и выливает его содержимое в наши недопитые рюмки. А потом произносит:
— Пейте и переродитесь, воины. Мир нуждается в вас. Другой мир.
И темнота.
Глава 3: Проклятие в бане
Очнулся я от дикой головной боли. Такой, будто в черепе кто-то ковыряется раскалённой кочергой. Или будто вчера мы с пацанами употребили ящик палёного "Хеннесси", а потом меня переехал КАМАЗ.
Я застонал и открыл глаза. Белый кафель. Деревянные лавки. Какие-то мокрые тряпки на полу.
Баня. Мы всё ещё в бане.
— Живы? — просипел я, пытаясь приподняться на локтях.