— Что по задунайским племенам,
Неклюд? — повернулся князь к префекту. — Шалят?
— Шалят, государь, — кивнул тот. —
Думаю я, походом их смирить по весне. Надо будет на десять миль
землю выжечь там дотла. Уж больно соседи беспокойные.
— Что будешь делать с той землей? —
спросил Самослав. — Своих посадишь?
— Опасно, — поморщился префект. —
Вырежут их там. Воины хуторами живут. Если какие-нибудь северы в
набег пойдут, не смогут отбиться. А словен тех во Фракии можно до
второго пришествия по горам ловить. Мы там половину легиона
оставим.
— Я в следующем году поступления
челяди жду, — ровным голосом сказал Самослав. Неплохой народ,
боевой. Думаю расселить их за Дунаем. Поможем первое время, оружие
дадим. Они по языку чужие, сразу довориться не смогут. А без нас им
конец придет.
— Это как федераты у римлян? —
наморщил лоб префект, который вспомнил лекцию, прослушанную на
командирских курсах.
— Вроде того, — кивнул Самослав.
— А что за народ, государь? —
поинтересовался Неклюд.
— Литва, — пояснил император.
— Никогда не слышал, — помотал
головой префект. — Это из каких же они?
— Из балтов, — ответил Самослав. — К
востоку от ляхов живут. Они сюда семьями и родами пойдут. Это лет
на десять затея.
— А чего из такой дали людей гоним? —
недоуменно посмотрел на него Неклюд. — Не понимаю я, государь.
— А тебе и не надо понимать, —
усмехнулся Самослав. — Тебе надо третий Дакийский за реку весной
послать и на десять миль от берега землю до травы зачистить.
Почему именно литва? Как объяснить
этому простому мужику, что когда-нибудь нищее лесное племя, ведомое
отважными и мудрыми князьями, покорит земли от Балтики до Черного
моря, действуя то силой, то убеждением. А потом и племя полоцких
кривичей станет зваться литвой, начав отделять себя от
соседей-словен.
— Слушай, Лют, — Самослав взял под
локоть старого боярина и отвел его в сторонку. — Ты бы невестку
свою Одилу в разум привел, что ли? Как ты эту дуру терпишь?
— Пусть ее внук мой терпит, —
хладнокровно ответил Лют. — Я в их жизнь не лезу. Ты, государь, сам
виноват. Уж прости меня по старой дружбе.
— Я? — изумился Самослав. — Да я-то
здесь при чем?
— Богатство неслыханное на головы
людей свалилось, — спокойно посмотрел на него мудрый старик. —
Нищие ведь были люди, потому и кусают, и рвут столько, сколько
получается ухватить. А когда уже рвать не могут, то все равно рвут.
Потому как удержу не знают. А даровал им это богатство ты! Ты, и
никто иной. И вообще, хоть невестка моя ума и невеликого, но
державе нашей большую пользу приносит!