***
Команда на шаттле была разбужена
автопилотом на подлёте к звездолёту, и команда была продублирована
на самих анабиозных капсулах. Которые ещё на Земле проверили на
предмет автоматического пробуждения. Тупо добровольцы легли на
несколько недель и спали, а уж потом их автоматика разбудила. Да и
сейчас не подвела ни в одной капсуле.
Связка двух космических судов ушла от
Земли больше чем на полмиллиарда километров. Видели все, кто
прилетел к “Магеллану”, какой стал после взрыва двигательного
отсека. Но тогда остановили вращение, да и не было рядом “Ромашки”.
Огромный диск солнечной электростанции был пристыкован к центру
корпуса межзвёздного суда. А в центре “Ромашки” композиция из жилых
отсеков, топливных баков, энергораспределительного узла и
двигателей.
Симба Дивин, многоопытный пилот
межзвёздных судов, вспомнил те, казалось бы, недавние страшные дни.
Он пришёл на должность старшего пилота колонизационного
межзвёздного судна прямого луча после предпоследней космической
экспедиции эпохи субсветовых звездолётов. Отправился в полёт совсем
молодым к оранжевой карликовой звезде в созвездии Парусов на
расстоянии 36 световых лет от Солнца, а вернулся пожилым пилотом,
большую часть жизни прожившим в межзвёдной экспедиции. Четыре года
провёл на Земле. Год в санаториях, год путешествий и ещё года два
работал в Арктике на свежем воздухе. Самое то после жаркой
землеподобной огромной планеты.
Волновались все, кто не в анабиозе.
Кругом звёздная тьма, и только впереди разрыв в структуре
трёхмерного мира. И такие надежды, что будет регулярное сообщение с
другими звёздными системами. Волновались, но решились сделать
переход, но увы… Попытка перехода через нуль-пространство не
удалась. Вошли, было дело, и выбросило обратно. И взрыв кормы
звездолёта, потрясший всё судно. Капитан был сильно контужен, как и
старший механик. Потому что тем, кто в центре звездолёта сидел,
больше досталось.
Пришли в себя все скоро, и Симба
провёл диагностику. От аппаратуры перехода, как и маршевых
двигателей, отклика вообще не было. Выпустили малый беспилотник,
чтобы снять со стороны “Магеллана”. Ремонтировать в кормовой части
было нечего. Звездолёт не укоротился только потому, что уцелели
балки кормовой части рамы, годные только на металлолом. А так то
можно было даже не заниматься обследованием двигательного отсека.
Сие занятие было таким же бесполезным, как попытка ремонта
двигательного отсека авианосца после взрыва малой атомной бомбы.
Астроном, пока осматривало корму звездолёта, выдал ответ: