На звездолёте было два ангара. Один
рядом с трюмом высился горбом как рубка субмарины. Тоже
покалеченный. Тут Петров и Баширов приостановили исследование и
вернулись за болгаркой и автогеном к “Ромашке”. Инструменты были
наготове за бортом своего корабля. Ворота ангара, как оказалось,
кто-то вскрывал и заварил, как и двери поменьше. Прорезали сварку
дверей и вошли в ангар. Два малых и один большой шаттлы были
сорваны с креплений и покалечены. И кто-то их разобрал уже и достал
баки с топливом, да так и бросили. Копаться в обломках не стали,
только сделали видеозаписи. Экспертная группа ими заинтересовалась
больше, чем битой наземной техникой, и даже попросили поподробнее
изучить внутренности, как и оборудование ангара. Собрали образцы
инструментов и затащили на свой корабль. Гадать, как работают
шаттлы, было так же бесполезно, как Жюль Верну пытаться догадаться,
какой атомный реактор стоит на субмарине “Наутилус”, причём без
подсказок, и не зная, что такие агрегаты существуют в природе.
После этого космонавты осмотрели
снаружи носовую часть звездолёта. Та сохранилась очень даже хорошо.
Самым серьёзным повреждением была дыра от метеорита в районе
центрального поста управления, явно более поздняя, чем взрыв
двигательного отсека. Сорокаметровой ширины и толщины космический
корабль потребовал прилично времени для поверхностного осмотра.
Лазили часов шесть, даже больше, и это снаружи.
По возвращении на “Ромашку” всем
приказали отдыхать с послеобеденным сном. Сбили мужикам ритм, но
оно того стоило. Ну как сбили, после этого отдыха дозаправка
скафандров и снова выход. Марат Баширов и Пётр Петров снова вышли в
космос. А перед этим изучили пакет информации с Земли. Там в первую
очередь главный консультант объяснила, как обращаться с механизмами
звездолёта в аварийном режиме.
В шлюзе был вакуум, судя по его
механическому манометру. Так то и в двадцатом веке были известны
электронные манометры. Но иногда надо, чтобы барометр работал без
электричества. Знание систем с атомной подводной лодки и подсказки
попаданки помогли попасть в шлюз. И внутри корабля оказалось, что
вакуум.
- Интересно, есть ли утечка воздуха
из носовой части? – сказал Баширов.
- На МКС в сутки уходит четверть
килограмма воздуха. А к концу срока службы будет килограмм точно,
если не больше. Это небитая станция. Дай бог, чтобы воздух был
всего-то откачан в баллоны, - сказал бортинженер.