Только время и запасы у нас безжалостно отобрали!
Восставший из мёртвых не представился. Зато, закутанный в плед, он смел со стола всё, что там было. Даже небольшой пиалой с винегретом не побрезговал, а уж там конфетти было столько, что на всю кухню бы хватило, не выстрели из хлопушки кто-то в салат!
— Поздравляю. — хмуро бурчу я. — Мы должны сегодня же вырваться из этой петли. Иначе завтра нам нечего будет есть и мы пойдём по миру… Причём во всех смыслах «пойдём по миру».
— А Ник и Айрис? — испуганно шепчет Кристина, вяло ковыряя вилкой салат.
— Полагаю, они не застряли. Здесь что-то другое.
…знать бы ещё что, чтоб хоть как-то уже начинать бороться.
8. Глава 7
В окно постучали. Нагло и требовательно.
За столом вздрогнули все, кроме бывшего покойничка.
Растерявшись, я уступаю прожорливому воскресшему последний кусок сыра, от испуга разжав на нём пальцы.
— Грешный суслик… — всматриваюсь в тёмное окно, где расплывается синяя рожа не виденного ранее снежного человека. — Это ещё что?
— Кто! — восклицает Никлс. — Это Зазариэль! Я же говорил! Говорил… Не надо было за вами идти...
Мечущийся по кухне некромант хмурится и отдаёт новый приказ:
— С этого глаз не спускать!
— Слышишь, ты не наглей! — не сдерживаюсь я. — Задолбал уже командовать. Мы сами прекрасно всё знаем.
— Ну да, ну да, — на ходу бросает Фог, — Я за Зазариэлем.
Вот же… мерзопакость!
— Думаешь, это и правда Заза? — шумно сглотнув, Крис смотрит в окно и щурится. — Что-то не похож.
— Сейчас узнаем. Хоть бы по предсмертным крикам твоего Николаши… — бурчу, переводя взгляд на жующего мужчину. — Ты там ещё не наелся, не? — спрашивает моя жадность. — Говорить можешь?
Он замирает. Поворачивается ко мне, шумно сглатывая.
— Я… — хрипит голос воскресшего, — Очень давно не ел.
Мы с Крис переглядываемся. Она смотрит на меня с укором, явно обижена из-за моих слов в адрес мерзопакости, которого постоянно защищает.
— Имя у тебя имеется? — отвожу взгляд от подруги и смотрю на растерянного и улыбающегося мужчину.
— Шеннон абиду Гильстридс. — торжественно произносит ещё один полоумный на мою голову.
— А? — не знаю, зачем переспрашиваю. Всё равно это не выговорю ни в жизнь.
— Шеннон абиду Гильстридс. — скривившись, произносит полубог, как я понимаю по приставке между собственным именем и именем рода. — Неужели вам моё имя ни о чём не говорит? — от мужчины исходят явные волны недовольства и уязвлённого самолюбия.