— Говорит. Конечно, говорит. — усмехаюсь я. — Эту лекцию я не прогуливала. Ты полубог. Всё, что абиду — уже полубогом называется.
— Всё? — хмурится бывший жмурик.
Грешный суслик, кажись, я разозлила полубога.
— Всё и все. — неохотно исправляюсь я. Вопросительный взгляд Крис заставляет объяснить. — Божественные артефакты и реликвии тоже через приставку «абиду» обзываются.
— Это ложь. — грохочет бас полубога. — Я даровал людям десятки артефактов, но они не имеют никаких приставок!
Кто меня тянет за язык?
— Так может это потому, что ты не бог? Полубог. Божок…
— Лена-а-а. — опасливо тянет Кристина. — Помолчала бы ты сейчас.
Лена бы с удовольствием помолчала… Она вот прям сейчас и начнёт. И нечего на неё своими полубожественными гляделками зыркать!
Голоса раздались как нельзя кстати.
Я расправила плечи, больно прикусив нижнюю губу. Да, какая-то часть меня жалеет, что снежный человек не прикончил мерзопакость, но другая — радуется, что один из голосов, доносящихся до нас из коридора, принадлежит Зазариэлю. Моему бывшему декану. Сейчас ректору академии Тёмных. Личу. Весьма неоднозначному, но доброму душой человеку.
— Я Шеннон абиду Гильстридс! — бесится божок. — Собрат самой Светлой! Как ты смеешь?!
Ну-у, началось.
Неужели так сложно было меня хоть разочек зашвырнуть в мир, где мне не будут попадаться вот такие напыщенные индюки с раздутым самомнением? Хотя бы не на моём пути.
Разве нет такого мира?
— Во что вы опять вляпались? — бас полубога отходит на задний план. Он теперь вовсе слышится недовольным мурчанием котёнка, по сравнению с голосиной моего лича.
— Очень верный глагол. — весело произношу я, разглядывая замёрзшего и посиневшего ректора академии Тёмных. — Именно вляпались. Отмыться бы теперь…
— Здравствуй, Заза. — здоровается Кристина, понуро опустив голову.
Крис никогда не питала особой любви к Зазариэлю. Посттравматика, должно быть. Знатно он ей нервы потрепал в её бытность моей дипломной зомбы.
— Закольцовку нашли? — игнорируя божка в покрывале, Заза проходит к столу и нависает надо мной.
Я чувствую исходящий от него холод.
— А ты где был, Зазочка? — понемногу отодвигаясь, спрашиваю я.
Лич буквально парит. От перепада температур, его волосы, брови и одежда источают морозный дымок.
— Там. — уклончиво отзывается крупный мужчина, бесцеремонно усаживаясь за стол. — Что с закольцовкой?