— Госпожа Льяна, госпожа Черис спит.
Хоть одна хорошая новость.
Я отпускаю служанок, но в последний момент меня озаряет:
— Я не очень хорошо себя чувствую, помогите мне дойти до моей комнаты, — прошу я. Проблема с незнанием, где жила настоящая Льяна, решена.
Горничные слетаются стайкой, и мне остаётся идти туда, куда ведут. Служанки наперебой предлагают чай, травяной отвар, притирки и примочки. Я вяло отнекиваюсь, а, оказавшись в комнате, и вовсе отсылаю их, но на пороге оказывается дворецкий:
— Госпожа Льяна, не нужно ли пригласить врача? Позволю себе заметить, что после длительного восстановления, когда здоровье особенно хрупкое, следует быть осторожной.
Вроде бы забота, а взгляд внимательный. Он что-то подозревает?
— Спасибо, но я в порядке, — качаю я головой.
— Рад, что вы в порядке, госпожа.
Поклонившись, дворецкий выходит. Вроде бы ничего не случилось, но мне не по себе. Передёрнув плечами, я избавляюсь от сомнений. Всё, что мне нужно — это продолжать.
А пока…
Я с удовольствием сбрасываю сидящие не по стопе туфли, замечаю на каблуках уличную грязь. Мимолётно удивившись, что по дому полагается ходить в том же, в чём и по улице, я босиком прохожу из будуара в спальню.
И понимаю, что я сглупила — избавиться от платья самостоятельно я не смогу. Звать горничных обратно? Не хочу…
Я откидываю край покрывала, сажусь на кровать прямо в платье. В вечернем полумраке комната кажется серой, лишь местами видны проблески позолоты. Присмотревшись, я замечаю лепной орнамент, бегущий по стыку стены и потолка. Трюмо на гнутых ножках словно вышло из покоев венценосной особы. На меня обрушивается роскошь, которую я до сих пор замечала, но не воспринимала, с сейчас, оставшись с ней наедине, я будто в музее оказалась.
Прикасаться к экспонатам в музеях нельзя — я давлю в себе порыв вскочить.
Чужое место, чужая атмосфера. Безотносительно всех перипетий судьбы, я бы предпочла оказаться в лачуге…
О чём я думаю?!
Вот теперь я вскакиваю, чтобы обессиленно рухнуть обратно на кровать и ощутить под рукой мягкость простыней. Я ведь не к родителям хотела вернуться, я испугалась видимого богатства и вместо того, чтобы радоваться комфорту, пожелала спрятаться в привычную нору бедности.
Чем я лучше мамы, которая убрала новый сервиз далеко в шкаф и продолжала пользоваться чашками с трещинками и сколами?