Там собрали не только нас, бывших
пленных с оружием в руках (причем с трофейным). Были там и те
немногочисленные «счастливцы» из числа немцев, попавших к нам в
плен, а также их врачи, персонал армейского госпиталя и санитарного
поезда, что застрял на станции в момент нападения, механики одного
из дивизионных рембатов, внезапно захваченные передовым отрядом по
дороге, ну и еще те из гарнизона станции и выгружавшихся на ней
частей, что в момент нападения умудрились хорошо спрятаться и были
обнаружены лишь потом, когда накал боя спал.
Майор госбезопасности зачитал
приговор (сначала на русском, потом на немецком):
– За военные преступления,
совершенные в отношении советских граждан, массовые убийства и
пытки, военным трибуналом к смертной казни через повешенье
приговаривается полковник германской армии Отто Хайнрих Редель… –
майор ГБ махнул рукой. – Повесить его за шею, и пусть висит так,
пока не умрет!
Когда переводчик дочитал немецкий
текст, два здоровенных сержанта, которых все почему-то звали
«унтерами», подтащили связанного и извивающегося червяком немецкого
полковника к петле. Грузовик тронулся - и вскоре «жирный боров»,
как называли его наши товарищи, бессильно задергал в воздухе
ногами.
Когда конвульсии прекратились,
особист бригады ОСНАЗА продолжил свою речь:
– Товарищи, за тех, кого мы не сумели
спасти, мы отомстим. Мне даже страшно подумать, что будет, когда
наша армия войдет в Германию. Каждый советский солдат должен
помнить – как минимум за него отомстят. Каждый немец должен знать –
сражаясь на стороне гитлеровской своры, он только увеличивает счет,
который будет предъявлен немцам после войны. Как сказал их Бисмарк
– русские всегда взыскивают свои долги. Все, товарищи,
разойдись!
Генерал-майор Бережной, который
вместе со своими комбатами стоял недалеко от нас, заметил
кому-то:
– Хорошо, но мало. Теперь так же
Гиммлера с Герингом - и порядок…
Командиры засмеялись и продолжили
разговор о чем-то своем, мне непонятном. Я отвернулся, чтоб не
подумали, что подслушиваю. Вечером бригада уйдет дальше, а мы
останемся в круговой обороне. Но мы не одни, мы не брошены и не
забыты. У нас есть рация, по которой можно вызвать на подмогу
авиацию, а днем транспортными геликоптерами в Крым были отправлены
все, кто не могут держать в руках оружие. У нас много трофейного
оружия и боеприпасов - даже больше, чем бойцов, которые это оружие
могут держать. А еще бригада скинула на нас всех пленных, кроме
танкового рембата. Как сказал командир танкового батальона, майор
Деревянко, «нам они нужнее».