Я попытался сориентироваться, принявшись вспоминать с какой
стороны от меня стояло солнце, когда я вошел в лес. Кажется слева.
Да, точно. Так. Теперь встанем так, что бы оно оказалось справа и
пойдем. Ведь таким образом я наверняка должен буду выйти к дороге.
Шел больше часа, но дороги как не было, так и нет. Более того,
кругом уже не хлюпала влага, а было настоящее лесное болото и
временами приходилось перепрыгивать с кочки на кочку.
Я почувствовал, что начинаю паниковать. Спокойно! Остановись,
передохни, подумай.
Тут я заметил, что солнце опустилось уже довольно низко и, судя
по всему, часа через два начнет смеркаться. И я останусь один в
пустой, холодной, сырой, темной, кишащей хищниками тайге! Вид
длинных прозрачных теней от чахлых невысоких сосенок подействовал
на меня угнетающе. Безотчетный, все подавляющий страх вновь овладел
мною. Я вскочил и понесся. И чем больше уговаривал себя
успокоиться, тем паника сильнее овладевала мною. Мне казалось, что
по моим следам уже несётся вышедшая на охоту свора голодных волков.
Я уж слышал за спиной их приближающийся вой и тяжкое мокрое
дыхание. И уже явственно ощущал, как острые клыки впиваются в мою
плоть, пожирая меня живьем. Я бежал, перепрыгивая с кочки на кочку,
соскальзывая и падая в воду. И вновь вскакивал, и вновь бежал сломя
голову, не разбирая дороги дальше. Казалось, что то в одной
стороне, то в другой лесок как будто становится реже, я с радостной
надеждой устремлялся туда. Но это был обман.
Я метался по огромному, бескрайнему, местами поросшему хилыми
деревцами болоту. Я окончательно потерял всякую ориентацию и в
пространстве, и во времени и было лишь одно желание – выйти на
сухое место.
004
Вдруг выскочил к небольшой протоке. Низкое солнце слепило глаза.
За серой полосой открытой воды шириной метров в пятнадцать-двадцать
уныло торчал невысоким обрывом противоположный берег. А за ним
виднелись настоящие высоченные деревья!
Наконец-то сухая земля! Не думая, о том, что могу угодить в
трясину, а протока может оказаться коварной бездной, бросаюсь
вперед, навстречу светилу. На мое счастье дно довольно твердое и
проливчик в самом глубоком месте, едва достигает мне подмышек. Вот
он, желанный берег! Мокрый и покрытый травой и тиной, но почти
счастливый, карабкаюсь вверх по песчаному, высотой едва ли мне по
грудь, обрыву. Постоянно соскальзываю. Нервно смеясь, карабкаюсь
снова и снова. Вновь и вновь падаю вниз, весь измазанный глиной.
Наконец удается закинуть ногу на край обрыва. Подтягиваюсь,
пошатываясь от усталости, и встаю во весь рост. Предо мной
настоящая сухая земля! И вдруг край обрыва, на котором я стою,
подламывается и я, вместе с комом земли и дерна, мешком лечу вниз.
Тут же вскакиваю. Правую ногу ниже колена пронзает страшная боль! Я
кричу и падаю! Нога словно охвачена огнем! В глазах темнеет. Не
могу выдохнуть. Лишь через минуту вбираю в грудь воздуха и, закатив
глаза, вою от боли.