— Антон… отличный муж и отец. Был, — поправляюсь. — Всегда заботился о нас, обеспечивал, был заботливым и внимательным. Не знаю, как мы будем жить без него. — Последние слова почти шепчу.
— Отлично будешь жить, — раздается шипение. Свекровь, кто ж еще. Все похороны смотрела на меня волком, но молчала, а сейчас решила высказаться. — Будешь как сыр в масле кататься, дрянь. Ненавижу. Это ты виновата! Никогда тебя не прощу!
Она резко встает и, чеканя шаг, покидает кафе. Люди смотрят ей вслед осуждающе, но и на меня бросают странные взгляды. Видимо, пытаются понять причину такого поведения. Я бы тоже хотела знать.
Наконец, все заканчивается. Мы с тетей Нюрой добираемся до дома. Кирюша сразу бросается ко мне. Няня отчитывается, когда ел, сколько спал, как себя вел, а я улыбаюсь сыну. Нельзя его пугать.
— Мама! — Он тянет ко мне ручки, и я подхватываю его и крепко обнимаю. Вдыхаю такой знакомый и родной запах. Ничего, малыш. У нас все будет хорошо, мы справимся.
— Настюш, тебе еще что-то нужно? — спрашивает тетя Нюра. — Няню отпускать?
— Нет-нет, ничего, — отвечаю и спохватываюсь: ей ведь заплатить надо. Лезу за кошельком, но мою руку перехватывают.
— Не волнуйся, я уже все сделала.
— Но…
— Ты же мне давала карту? — Киваю. — Ну вот. Я оттуда и взяла. И в тетрадку все занесла, все расходы, чеки приложила. Тебе понадобится для всяких инстанций.
— Каких?
— Пособие на погребение, в соцзащите что-то еще там, — машет она рукой. — Но это не срочно. Придешь в себя — сходишь. Отдыхай. Вам с Кирюшей там суп сварили. Кушайте.
— Спасибо, что бы я без вас делала.
Она похлопывает меня по руке и порывисто обнимает. А потом уходит.
— Ну вот и все, — тихо говорю сыну, который, не обращая на меня внимания, спокойно играет с игрушками, — вот мы и остались с тобой одни.
Несколько дней проходят как в тумане. Я ем, сплю, двигаюсь, но меня нет. Перед глазами мелькают, сменяя друг друга, картинки тела в морге и гроба, опускаемого в землю. Ловлю себя на том, что отчаянно жду, что вот-вот в замке повернется ключ, появится Антон, улыбнется, и все это окажется жутким, но всего лишь сном. Каждое утро перед тем как открыть глаза, молюсь про себя, чтобы так и было, хотя я убежденная атеистка. Видимо, поэтому мои мольбы остаются неуслышанными: я снова в этой ужасной реальности, где нет моего любимого.