— Всё-таки старые песни удивительно мелодичны, — заметил Мэт. — И Гранле был редкий мелодист.
Гранле-младший. Внук надуйского короля вальсов.
— Ты знаешь, что он был безответно влюблён в Дину Карар?
Актриса и певица. Самая яркая звезда середины нашего столетия.
— Она вышла замуж за миллионера Плойзиуса, и в честь свадьбы Гранле преподнёс ей в подарок новую песню "Все звёзды гаснут".
— Жестоко, — сказала я.
— Он сел за рояль, исполнил своё сочинение, а потом сжёг инструмент вместе с нотами. Один импульс зла — и бах!
— Серьёзно?
— Дина Карар писала об этом в своих мемуарах. Те, кто слышал песню, назвали её гениальной. Дина просила восстановить ноты, но Гранле отказался.
— Ты читал мемуары Дины Карар?
— Я полон сюрпризов, — глаза Мэта озорно блеснули.
А в сумрачной комнате звучал голос угасшей звезды:
Я так тебя ждала,
и ты пришёл,
Среди пустынных дней
меня нашёл,
И я тебя узнала
в тот же час,
И ночь своим плащом
укрыла нас…
Сейчас я ощущала всё гораздо ярче, чем в клубе, — и более волнующее. Невесомые поцелуи на лице и шее, давление ладоней, скользящих от талии к лопаткам и обратно. Под кожей разливалось тепло, тягучее и сладкое, как мёд, и я перестала понимать, чего боялась.
Наши губы встретились. Мэт целовал не спеша, чуть покачивая меня в такт мелодии, и я закрыла глаза, растворяясь в блаженной истоме. Под веками пульсировала тьма, я падала и парила, замирая в невесомости, уступала и тянулась навстречу. Открывалась, отдавалась поцелуям, которые становились всё смелее и глубже. Что-то случилось с чувством равновесия, и я обвила руками шею Мэта, потому что боялась не устоять на ногах.
С тихим стрёкотом раскрылся замочек у меня на спине. Музыка ещё звучала, и пальцы Мэта пробежали по обнажённой коже, как по струнам. Одно воздушное касание — но меня прострелило разрядом удовольствия, как будто сорвало пробку с тщательно закупоренного сосуда. Тело выгнулось само, вплотную прижимаясь к Мэту, а он вдруг прихватил зубами мою нижнюю губу.
И всё завертелось.