– Марчелло, что ты нам приготовил на завтра? –
без предисловий спросила она, складывая руки на груди в умоляющем
жесте.
– Не скажу, – шутливо погрозил отчим ей
пальцем, – а то неинтересно будет.
Он нащупал в кармане флакон, и теперь думал о
том, как бы никто им не помешал. Пробка вытаскивается очень быстро,
он проверил. Таринель говорил, что превращение происходит
мгновенно, за считаные секунды. Ему останется только ухватить
зверька за шкирку и засунуть в клетку, пока девушка не успела
прийти в себя.
– Марчелло, ну пожалуйста, – заныла она. – Я
Франческо ничего не скажу. Честно-честно. А то мне так интересно,
что до завтра дотерпеть невозможно.
– Да твой жених от тебя далеко не отходит, –
отечески улыбнулся Павоне, вставая с кресла. – Стоит, поди, за
дверью и прислушивается к нашему разговору. И только я открою
подарок, сразу войдет.
Как он любил вот этот элемент риска. Когда
каждый может засечь его при попытке преступления. Опасные моменты
горячили кровь и делали жизнь полной. Сейчас он рискнул бы, даже
зная, что за дверью стоит Паренте в сопровождении Корсини. Риск –
вот для чего стоит жить. Деньги, любовь – это все вторично.
– Да нет же, – Виттория порывисто распахнула
дверь, чтобы показать, что там никого нет. – Видишь? Ну покажи,
покажи, пожалуйста.
Павоне умилился, как падчерице не терпится
воплотить в жизнь его грандиозный план. Ну что ж, он может пойти
девочке навстречу.
– Ну хорошо, – он жестом фокусника освободил
клетку от укутывающего ее одеяла.
Виттория жадно приникла к прутьям.
– Но там же никого нет, – разочарованно
сказала она.
– Скоро будет, – подмигнул ей отчим.
– Кто?
Ее глаза зажглись таким восторгом,
что Павоне даже испытал мимолетное сожаление от того, что собирался
сделать. Но он слишком любил эффектные сцены, чтобы отказать себе в
подобном удовольствии.
– Ты, – ответил он и выплеснул
содержимое пузырька.
Девушка испуганно вскрикнула, и это
было последнее, что она успела сделать в человеческом облике. Она
начала стремительно уменьшаться, превращаясь вместе с одеждой. Миг
– и там, где была счастливая невеста, теперь пищит гибкий зверек с
сияющим черным мехом, на котором поблескивали невпитавшиеся
капельки ядовитого зелья. Эти капельки и заставили Павоне испуганно
отдернуть руку, уже поднесенную к шкирке. Эльф, конечно, говорил,
что это совсем безопасно, но вдруг безопасно только для эльфов, а
для людей пропорции другие? Вот возьмется он за падчерицу и
проведет остаток жизни рядом с ней в клетке. Такая перспектива его
не привлекала.