Тут я внутренне рассмеялся. Хотя
чего греха таить — я тот еще сказочный персонаж.
Придурок, каких еще поискать. И как только пуповиной
не удавился? Загадка.
— То есть по другую
сторону Седых Вершин... — Инграм состроил серьезную мину.
— Ты кажется начал
понимать, Инграм.
— Ход ведет к другой
крепости?
— Именно. И эти придурки
никак не смогли бы до нее добраться. Пересечь Седые
вершины напрямик, даже по самому короткому и удобному
перевалу можно в лучшем случае за неделю,
а их тут нет — хоть месяц ищи. А вот ежели
напрями, через потайной ход, то это займет... Ну, если
прикинуть хер к носу, я бы сказал дней пять. Эти ленивые
разгильдяи, зуб даю, прошли лишь день, устали блуждать впотьмах
и повернули назад, с отговоркой. Если уж во что
я и поверю, так в то что за века, под
незыблемым камнем этот проход остался цел. В конце концов,
я видел мост построенные аквитанами в Черных горах. Ему
наверно уже больше тысячи лет, но ни снежные бури,
ни время его так и не смогли обрушить.
Мы молчали. Казалось было
слышно, как медленно проворачиваются мысли в головах моих
спутников. Миккель и Ортвин казалось недовольными больше
всех — они рвались в бой. Что угодно, лишь бы
не обратно, ага. Понимаю. И все же
их настроения я не разделял. Драться
с настоящими солдатами желания не было.
— Тогда сначала этот проход
нужно найти, пока есть время, — подытожил Джод. — Пусть
покажет, где упрятана дверь. Нужно спешить.
— Зачем мне это, если
вы меня все-равно убьете? — спросил Виллафрид.
— Потому что я точно тебя
убью, если не покажешь, — прошипел Верманд.
— А если нам удастся улизнуть, то быть может
я просто переломаю тебе ноги. Как тебе такой вариант, ведь это
лучше, чем сдохнуть?
— Как будто у меня есть
выбор... — выплюнул Вилл, неуклюже поднимаясь с колен.
— Следуйте за мной.
— Выбор есть всегда, крысеныш. Пошли,
мужики. Алан, Симонд — вы постойте тут, на стреме и дайте знак,
если гребанные анды начнут ломиться в гости.
***
«Дверь мы замуровали» —
говорил Виллафрид. На деле же она была просто заложена
каменными блоками, притом наспех, и спрятана за штабелями
досок. Мы разнесли и разворотили все куда быстрее, чем
успели намучится тогда, в забое. В этот раз дверь
подалась легко — замок был снят и нам оставалось только
сдвинуть засов.
Из открывшегося проема дыхнуло
холодом и чем-то еще, едва различимым. Может надеждой?
А нет. Беловатые разводы подсказывали мне, что раньше здесь
кто-то помочился. Видать один из тех разведчиков,
о которых говорил стражник, недотерпел. Я отгонял
от себя мысли, что моя жизнь может закончится вот так,
на изгвазданном полу в безымянном подземелье. Романтика,
мать ее...