Верманд велел нам набрать масла
и дегтя для факелов, а также воды и еды, чтобы
у нас были шансы добраться до выхода
не превратившись в полуголодных безумцев.
Я обзавелся еще одной торбой с припасами и даже
нашел для себя трубку с табаком в одном из сундуков.
Как же здорово, когда удача поворачивается к тебе
задницей и приподнимает подол! Руки чесались забить трубку,
но я понимал, что сейчас не время расслабляться.
Из-за нашего наспех сделанного завала все отчетливей были слышны
злые голоса. Время выходило.
Виллафрида никто калечить
не стал — его просто привязали к одной
из колонн и заткнули кляпом рот. Кажется Миккель протер
задницу этой тряпкой, прежде чем затолкал ее бедняге
в окровавленную пасть — стражник продолжал мычать
ругательства. В чем смысл? Не понять мне такой мелочной
мстительности. Мое внимание привлекла перепалка Верманда
с Ортвином.
— Ну что мелешь? Хочешь вот
так сгинуть? В этой паршивой дыре?
— Я туда не полезу!
Там такой низкий потолок. Я только голову сунул —
и уже дышать тяжко. Лучше я здесь помру, с мечом
в руке, чем опять буду ползать в каменном мешке! Идите
без меня — а я их задержу. Обещаю, сукины дети
получат напоследок от меня, за каждого убитого дана,
за каждого кальда, за каждого замученного эсгифа...
— Завязывай, Ортвин,
не глупи! У тебя же осталась жена, дочери! Так
ты им хочешь помочь? Подохнув?
— Это удар ниже пояса, Верманд,
это низко! Я ни видел их уже два года! И даже
не знаю, живы ли они...
— Так идем с нами,
и у тебя будет шанс, мать твою! Во имя богов,
не оставляй меня наедине с этими детьми! Мне нужен
кто-то, кто знает с какой стороны держать меч
и не потеряет головы в случае чего.
— Э! Я прекрасно знаю,
с какой стороны держать меч, — воинственно откликнулся
Миккель, угрюмо сидевший в стороне и водил бруском
по лезвию меча.
— Зато со здравым смыслом
не дружишь, щенок! Помалкивай! Ну так что, Ортвин?
— Ладно. Ладно, Верм.
Я с вами. К добру ли к худу,
я с вами.
— Вот и отлично! Так,
ребяты, собираемся. Главное дверь хорошенько запереть, чтоб они
в погоню...
Не успели. Оглушительный треск
досок эхом разлетелся по подземелью вместе с обломками
нашего нехитрого заграждения. У них был таран. Видимо они
в втихую сняли дверь с петель, как и говорил Алан,
и просто вынесли всю нагроможденную мебель. Первые влетевшие
солдаты запнулись и кубарем скатились по ступеням.
Несмотря на эту комичную оплошность, смешно мне не было.
Как муравьи они начали выползать к нам. Вот их уже
четверо, теперь семеро, десяток. Позади них что-то орал высокий
мужчина, закованный в броню с цветам дома Годдарда.