— Лучше бы ты уже
начал отвыкать от огня. Самое главное — укрыть себя
немного, и тепло придет. Ровно столько, чтобы
не околеть.
— Я все-таки погреюсь, пока
мог-г-гу, — я простучал в ответ зубами.
— И то верно. Пока
можешь, — Хаген забил трубку и начал раскуривать —
Итак... ты спрашивал, что я принес. Помимо лишних шкур
и пары монет — вот это.
Старик вытащил из мешка
потрепанную книгу и развернул ее. Она была куда меньше
моей, и тоньше, зато с картинками — зверей,
инструментов, людей.
— Это мне? Взаправду?
— Ага. Кому же еще!
Я и раньше б ее тебе дал, коли увидел бы
в этом пользу. Теперича мы на юг идем —
а уж там-то от умения читать есть толк. Так что
будем грамоте тебя учить.
— Здорово! А кто будет меня
учить?
— Я. Ты еще кого-то
видишь?
— Нет, но я думал
ты говоришь про то, когда доберемся... Постой,
ты в письменах разумеешь?
Видимо, у меня было настолько
удивленное лицо, что старик развеселился и заклокотал своим
чудным смехом.
— А что ты думал?
Не ты один пришибленный среди носготов. Меня тоже гнать
хотели, правда по другим причинам. Крааф’бары-то
я заслужил. Ну-ну, не хмурь брови, тут ты меня
обошел — чудак из тебя больший выходит, —
он снова рассмеялся, — В любом случае,
я прибился к каравану и пересек с ним пустошь.
Еще помоложе тебя был тогда. Всю свою молодость и зрелые годы
провел в путешествиях, в походах, даже на больших
лодках плавал. Много чего повидал, много крови, немного золота,
добрую дюжину женщин, — он подмигнул. — И даже
одного ученого человека повстречал. Охраняли его ЭК-СЕ-ДИ-ЦУ-Ю, ну,
караван его такой странный, без товаров. Сдружились с ним.
Я за него всяким дуракам по шее давал,
а он меня кормил, да и грамоте выучил
по этой самой книжице, которую при мне и написал.
Хаген нахмурил брови и, водя
пальцем по загогулинам на обложке, начал читать.
— Бук-варь се-вер-но-го
на-ре-чи-я для... для и... ино... и-но-зем..— он запнулся
и прокашлялся, — Для чужаков в общем.
С картинками. Ученый этот, Ремулом звать, головастый такой,
чудной. Всюду с бумажками бродил, чиркал, много ездил
в наших краях. Странное занятие, как по мне,
но мужик он был что надо, в меру простой, порядочный
такой. Не похож был на обычного южанина. Они, кстати,
южане то бишь, себя северянами кличут, хохма, да? А нас
язычниками и дикарями называют, как будто мы сырое мясо
едим и под себя мочимся. Так вот.. О чем
то бишь я.. Ага! Ремул. Его, походу, ученый люд
недолюбливал, а вот с людьми обычными, что
с вояками, что с землепашцами, он всегда общий язык
находил. Сам он мне все твердил: «Какой позор,
ты со мною столько лет провел, а даже слова
„трактир“ не разберешь!» Я их, конечно, по запаху
находил раньше, но спорить не стал, учил с ним,
долго, правда, но потом еще сгодилось по жизни. Так что,
я, как и ты, не вижу ничего дурного в книгах —
никогда не знаешь, от чего тебе польза выйдет. А уже
тебе точно пригодится. Может к такому же чудаку, как
Ремул, и прибьешся, и будешь как сыр в масле
кататься.