Ещё есть пробуждённый - тот человек рядом с командиром,
помощник. Дара у него нет, но глаза, похоже, открыты.
Вообще, с тех пор, как отец открыл мне аурное зрение, я довольно
часто начал замечать в толпе пробуждённых. Ну, не прям часто-часто.
Один из тысячи в лучше случае, может, даже реже. Человек пять
встретил таких просто в городской толпе Помпей, пока шли к зданию
магистрата. Судя по одежде, все они - простые люди, и, скорее
всего, не знают о своём потенциале. Это знание остаётся привилегией
элиты, бережно хранится от простолюдинов.
- Господин? - Анна удивилась, что я не реагирую на явную
провокацию предложила в свей немногословной манере разобраться с
этим брюзгой.
- Не беспокойся. Пусть проорётся. Наверное, спал плохо, -
ответил я ей, сам думая, что в этом мире шутка про любовника не
будет сильно оскорбительной - открытой гомосятины тут нет в отличие
от Греции, но всё-таки это не осуждается. Впрочем, у военных и не
приветствуется. Легионеров и вовсе за совращение товарищей казнят.
А вот центурион при городском расквартировании вполне может себе
позволить на свой выбор или любовника, или любовницу.
- Мальчик! Я прикажу тебя выпороть! - не повышая голоса прошипел
сквозь зубы военный.
- Это будет последним приказом в твоей глупой жизни. Дяденька, -
ребёнок во мне начал просыпаться. - Я тебе не подчиняюсь. И она
тоже, - указал я на Анну. - Мой отец, сенатор Рима, между прочим,
дал мне чёткие указания: людей не губить! А с тобой, похоже, шансы
на успех мизерные.
Вру, конечно. Ничего он мне не сказал, просто выставил из
усадьбы пинком под зад. Но как-то же надо осадить этого наглеца?
Своего-то авторитета нет, так можно и Примуса занять. И фраза про
сомнения в успехе подействовала. Точно из разжалованных.
Я не угомонился и продолжил нагнетать:
- Насколько я вижу, мне придётся пойти на рабский рынок и купить
вместо солдат восемь рабов. Не всё ли равно тебе, дураку, кого
вести на убой!
Гней Тернеций начал закипать, он явно привёл в действие какую-то
способность, иначе отчего по деревянному (!) столу пошли волны?
- Анна. Если пошевелится, оторви ему башку, - сказал я уже еле
сдерживаясь.
Охранница у меня не глупая. Я всегда так её оправдываю. Но
намерения мои вообще не читает. Она исчезла, тенью пролетела над
потолком, а когда появилась, то уже держала командира за волосы,
приставив ему к горлу тот самый свеженайденный ножик.