Пока она возилась у плиты (та
запитывалась от баллона с газом), Кир осмотрелся в доме – как-то
раньше не собрался, все мельком, мельком. Три комнаты, большая
печь, занимавшая примерно процентов двадцать площади пространства.
В зале – телевизор и диван, в столовой – холодильник. Не новые,
заметно, а телевизор черно-белый. Не богато. Так откуда деньги?
Мать – полевод в колхозе, зарплата небольшая. Пока был жив отец,
еще неплохо жили, но после его смерти стало плохо. Нет, мать не
бедствует: корова, куры и кабан, своя картошка, огурцы с капустой,
но денег мало. Как и у сына, впрочем. Перед получением диплома
Чернухе выдали подъемные, как молодому специалисту. Одну стипендию
– 35 рублей, но те почти закончились. Обучаясь в медучилище,
Чернуха жил в студенческом общежитии, за которое платил копейки.
Стипендия (им, инвалидам, ее платили всем, неважно, как учились),
мать присылала денег – на еду хватало. Но после получения диплома
из общежития пришлось уйти. Снял угол у пенсионерки, причем, в
буквальном смысле угол. В однокомнатной квартире хозяйка выделила
ему койку за ширмой. Хозяйка оказалась дальней родственницей: ее
покойный муж – двоюродный дядя матери. Нет, одолжения она не делала
– сдавала прежде этот угол и другим – 15 рублей в месяц, но прежний
квартирант уехал поступать в Москву, освободив жилплощадь, тут
подвернулся Константин. Люция Мечиславовна сдавала угол
исключительно парням, причем, интеллигентным, то есть образованным
или студентам вузов. Чернуха по критерию прошел и поселился в
однокомнатной квартире, заплатив вперед за месяц. Кир знал, что
донор собирался попросить у матери денег, но самому ему претило.
Просить он не любил, а тут возможность заработать…
Назавтра он опять пошел к болоту, но,
возвращаясь, встретил на дороге двух незнакомых молодых мужчин.
Небритые, какие-то помятые, в расхристанной одежде, они, похоже,
ждали именно его, поскольку сразу преградили путь.
– Вот что, глухи, – сказал один и
сплюнул на дорогу. – Тут наши ягоды растуць, и брать их всяким там
приблудам забаронено.[9] Здымай! – он
указал на ношку. – Все гэта наше.
От неожиданности Кир опешил, но
только на мгновение. Пожав плечами, он снял ношку и поставил на
дорогу, затем спокойно отвязал ведерко с живота – там тоже были
ягоды. Грабители заухмылялись, но ненадолго. Шагнув вперед, Кир
засадил ногой ближайшему в промежность, второму – кулаком пониже
меченосного отростка. Когда второй согнулся, добавил кулаком по
шее. Кир рос в детдоме, и драться научился рано. Потом военное
училище и десять лет в десантниках. А там не важно кто ты – медик
или штурмовик, сражаться должен наравне со всеми. Понятно, что
потом он стал пенсионером, а после заселился в молодое тело, но
навык, как известно, не пропьешь – так говорили на Земле. Пусть он
и трезвенник…