— Как какая? Где есть кровать и прикроватная тумбочка с лампочкой. Куда-то же мне нужно книжку положить! Как маленький! Домой же я не понесу вторую одинаковую книжку! Буду её читать перед сном, когда буду гостить у тебя. Ну?
— Не понукай, не запрягала, — хотя в последнем я уже сомневаюсь. Идеальный образчик того, как женщина, хоть и недоросль, прибирает всё к своим загребущим ручкам. И двух часов в доме не провела, а уже спальню подавай. Вот это хватка! От матушки набралась, не иначе. Та тоже ухитряется женить на себе каждого встречного-поперечного с невинным выражением лица. Опять вспомнил одухотворённое лицо соседа, говорившего о предложении руки и сердца, скулы свело.
Может это их книжки на них так влияют? Одна зачитывается сказками с нахалками-принцессами, которые считают себя умнее всех (помню я ту сказку), другая, поди, любовными романами, от некоторых сцен в которых покраснел бы и мой полковой командир, повидавший на своём веку не одну и не двадцать гарнизонных девиц.
Если у меня когда-нибудь появится дочь, чего я уже крайне опасаюсь, вся литература, попадающая в дом, будет подвергаться моей строжайшей цензуре. Вот. Никогда не задумывался, как сказки влияют на неокрепшие умы. Дожил.
— Книжку оставь пока в гостиной. Насчёт комнаты – мне нужно подумать. Я в этом доме живу совсем недавно, к приёму гостей не был готов. Всё несколько внезапно получилось.
— Да, понимаю. Счастье оно такое. Приходит, когда уже и не ждёшь, — с умным видом покивала малявка.
Выйдя из дома, взял её за руку и направился в сторону дворцовой площади. Идти было недалеко. Запах жареного мяса достал аж сюда. Толпы людей снуют по улицам, со всех сторон слышна музыка, песни, смех и брань. Покрепче стиснул маленькую ладошку, чтобы не выскользнула и не оттеснилась толпой.
— В первый раз я иду на ярмарку не с Анной. Всегда она меня водила, — я только было расстроился, что словесный поток возобновился, как сразу же обрадовался возможности развить нужную мне тему. — Хочешь? — протянула маленькую конфетку.
— Почему ты называешь Анну по имени, никогда не называешь её мамой? — спросил, шурша обёрткой со… взятки? Угощения?
— Потому что мою маму звали Агнесс, — девочка остановилась, отошла к стене здания, мимо которого мы проходили. Я недоуменно смотрел, рассасывая медовую сладость, как она споро стянула зубами перчатку и, расстегнув верхнюю пуговку пальто, зашарила рукой под одеждой. Достала небольшой медальон. — Смотри, покажу, — поманила наклониться поближе.