Шуточные перепалки, сказки, в которые я вносил поправки. Так и шли. Мне постоянно хотелось вернуться к теме семьи Лифиссы. Расспросить её об Анне, о том какая она, чем и как живёт. Но я побоялся, что ненароком мы опять коснёмся темы родителей малышки.
Невероятно легко и хорошо. Осознание того, что скорая ментальная диагностика обязательно внесёт новые детали в расследование. Что Мелани и Люси под защитой в моём доме, перебрались на кухню при нашем уходе, намереваясь привести в порядок спальню для младшенькой и ещё одну. На всякий случай.
Странно это признавать, но мне было хорошо вот так болтать с семилеткой. Это как медитация, в некотором роде. Я будто сам отпустил все проблемы, груз повседневности. Дурачился наравне с Фиссой.
А уж попав на площадь, для серьёзных размышлений совсем не осталось места.
Невероятная атмосфера детства. Детства лёгкого и беззаботного, пока я ещё не был графским сыном, а бегал по городу наравне с такими же оборванцами.
Запахи жареного на костре мяса и сладкой выпечки. Музыка, разные мотивы, раздающиеся отовсюду сразу. То тише, то громче с каждым шагом. Смех, шум и ругань.
Вот он городской праздник!
Горожане всех мастей. Здесь и зажиточные купцы, чьи дочки прохаживаются в поле зрения отцов, одетые по последней моде, демонстрируя лицом брачный товар. Простые рабочие в застиранных, помеченных заплатками штанах и начищенных ботинках.
Нищих мало, уважаемые горожане отдыхать изволят, не желая портить своё настроение созерцанием бедности и безнадёги. Несколько аристократов, выделяющихся пренебрежением и снисхождением во взглядах, но одетых, часто, поскромнее купцов.
Перво-наперво моя леди обзавелась увесистой вязанкой мелких бубликов, водрузив их прямо на шею, и целым пакетом сахарных крендельков, заверив меня, что (пока!) ей хватит. Потрясающий аппетит у подрастающего организма!
Мы прохаживались мимо лавочек и лотков, наслаждаясь атмосферой праздника. Я словно сам стал мальчишкой.
Кружащие с неба иллюзорные листья всех цветов осени от песочных, до коричневых. Тающие, стоит только коснуться человека, буквально завораживали, и я посильнее сжимал маленькую ладошку, чтобы не отвлекаться. Порхающие меж ними воробьи, настолько детальные, что без дара от живого и не отличишь. Гроздья рябины, свисающие с лавчонок, столбов, отовсюду, где можно зацепиться.