Почему я раньше не ходил на ярмарку по случаю дня урожая!
Мимо пробежала стайка девушек-подростков в нарядных ярких шубках и венках из листьев, остановились неподалёку. Сквозь толпу видно, как они, смеясь, принялись водить хоровод.
— Не хочешь присоединиться? — спросил у малышки, кивком показывая на веселушек.
— Да нет. Вот если бы Ани была здесь, а так…
— А с Ани вы танцуете на праздниках? — повторил я за девочкой ласковое прозвище своего наваждения. Как будто она сразу стала на порядок ближе, словно множество преград смелось одним только этим Ани. Даже почудился тот пьянящий аромат…
— Да! — Фисса радостно заулыбалась, поёрзав рукой в моей руке. — Мы всегда танцуем на праздниках, она очень любит танцевать, и меня научила, а ещё мы после ярмарки всегда рядимся и идём за угощениями.
— Анна тоже рядится?
— Ты что! Глупенький, Анна разукрашивает меня, шьёт мне красивый наряд, а потом просто приглядывает за мной, чтоб ничего не стряслось. Я ж ещё недоросль.
— Знаешь, мне было бы приятно, если бы ты не называла меня глупым.
— Глупеньким. Но ты спрашиваешь такие странные вопросы, будто не понимаешь.
— А откуда я могу понимать, если ты единственная семилетка из всех моих знакомых? Я пока не очень понимаю, что здесь нормально спрашивать, а что нет.
— Тогда ты не глупый. Просто неопытный, но я тебя всему научу! — прозвучало немного зловеще. — Например, на ярмарке нужно покупать подарки близким. Пойдём купим Ани фонарь?
— Фонарь? Какой фонарь?
Я удостоился скептического взгляда, сопровождаемого перекошенным лицом, словно говорящим: "А говоришь, не глупенький".
Слава Создателю, промолчала. Но вот выражение лица при этом молчании…
— Свечной фонарь. Анна их очень любит, собирает. Мы так отдыхаем. Она расставляет их по всей гостиной, тушит свет. И сидит.
— Просто сидит?
— Ну почему же посто? Думает, мечтает, размышляет, грустит…
— А почему она грустит?
— Потому что иногда всем нужно погрустить, а если сделать это вовремя, то в неожиданные моменты, когда жизнь заставляет тебя грустить, есть шанс сохранить хорошее настроение и встретить проблему во всевооружии.
— Всеоружии. Так Анна говорит?
— Ага.
— Скажи, а часто она так грустит?
— Иногда. Скажи, а часто ты еще будешь меня расспрашивать об Анне?
Вот же! Это не девчонка, это… даже слов нет. Усыпила мою бдительность! Вот же! Я только и смог, что посмотреть на неё, постаравшись придать взгляду беспомощности.